Всем привет, друзья!
Эта история впервые была опубликована 1 июня 1943 года в одной из советских газет. Рассказал ее в письме старший лейтенант Василий Аленин.
☆ ☆ ☆
Товарищи из редакции! Очень прошу вас напечатать историю о моем фронтовом друге Тихоне Бурлаке и его любви. История эта очень трогательная, и она поучит нашу молодежь, как надо жить.
Познакомились мы с Тихоном в необычной обстановке. Впрочем, как кому, — фронтовика и такая обстановка — привычная. На дворе стоял ясный, солнечный день. Стрекотали пулеметы, рвались мины. Шел жаркий бой. Немцы цеплялись за свой рубеж, но наша часть, очищая пункт за пунктом, упорно продвигалась вперед.
Меняя свой наблюдательный пункт, я перебежками, а иногда и ползком пробирался вдоль развалин, к конюшне, которая стояла в стороне от деревни Медведицы, только что занятой нашей частью. Подбегаю к конюшне и слышу не то стон, не то крик. Я туда. Вижу, барахтаются двое: сверху немец, под ним наш боец. Немецкий офицер, видимо, только что одолел бойца. Он уже сжал его горло. «Вот, — думаю, — подоспел во-время!» Немец оглянулся, увидел меня, вскочил, стал по стойке «смирно» и что-то залопотал по-своему, словно об'ясняя положение дел в конюшне.
Но мне его об'яснения не требовались. Я видел, что здесь лежит восемь трупов немцев. Очевидно, боец бросил сюда гранату. Восемь немцев погибли, а этот офицер уцелел. Потом я узнал, что он притаился, прикинувшись мертвым. Боец нагнулся, чтобы взять у офицера полевую сумку с документами, а тот воспользовался этим и свалил его.
Офицера я отправил по назначению, а бойцу предложил итти на перевязку к санитарам, — он был весь избит и ободран, залит кровью.
— Не могу пойти я в тыл, товарищ командир, пока задача не выполнена,
— спокойно и уверено ответил он, забрал немецкий автомат, подобрал гранаты и направился туда, где кипел бой.
Я не успел узнать у него, кто он такой, из какой роты и как его зовут, и потерял из виду. Прошло некоторое время. Сижу я в землянке, беседую с бойцами, прибывшими на пополнение. И вот входит высокий стройный сержант. Лицо строгое, весь он подтянутый, докладывает:
— Товарищ командир, сержант Бурлака прибыл в ваше распоряжение.
Смотрю, лицо как будто знакомое, а где его видел, не припомню. Начали мы с ним беседовать. Он рассказал мне, что с Украины, из города Николаева, что родных и знакомых у него никого не осталось, что его любимая девушка, на которой он не успел жениться из-за войны, тоже, очевидно, осталась в тылу врага.
— Вот ее карточка, товарищ командир,
— сказал он, немного смущаясь,
— видите, какое хорошее лицо. Правда, карточка немного запачкана кровью, но она не обидится, ведь это моя кровь. Пришлось мне как-то с одним немецким офицером схватиться, чуть не задушил меня, гад... После того боя меня в госпиталь отправили...
Я еще раз внимательно посмотрел на сержанта и вспомнил наконец: ведь это он встретился мне тогда в конюшне! Я ему напомнил о нашей встрече, и он вспыхнул от радости:
— То-то я вижу, товарищ командир, ваше лицо мне знакомо. Я вас искал, да найти не мог...
Так мы разговорились. Мы оказались земляками, и мне были близки и понятны чувства, которые волновали сержанта.
Я определи сержанта в ячейку управления. Он быстро освоился с новым для него делом и стал хорошим моим помощником в корректировке огня. Скажешь ему, что там-то появился пулемет, — он сразу же быстро и точно передавал данные на батарею, и пулемет переставал существовать.
Бурлака подружился со стрелками. Стоило ему появиться в окопах, бойцы сразу же наперебой рассказывали ему, еще какие огневые средства противника замечены. Он четко определял ориентиры и передавал их мне.
Не раз Бурлака попадал в трудное, подчас почти безвыходное положение: работа наблюдателей-артиллеристов тяжела и опасна, в разных переделках приходится бывать.
В свободные минуты вечерами он часто рассказывал товарищам о Лене, о том, как они дружили, о том, как любит он ее. Все уважали его за то, что он так бережно хранил свое чувство и поистине преданно относился к своей любимой девушке.
И вот в один прекрасный весенний день противник предпринял на нашем участке яростные атаки. Невзирая на огромные потери, немцы вводили в бой все новые и новые силы, стремясь любой ценой овладеть нашим опорным пунктом. Тихон Бурлака, расположившись в дзоте, который раньше был занят нашим боевым охранением, корректировал огонь батареи.
Дзот этот находился на фланге наступающего противника. В нем стоял станковый пулемет. Пулеметчик был убит в самом начале боя, и Бурлака время от времени, отрываясь от телефонной трубки, брался за рукоятки пулемета и отпугивал короткими очередями немцев. Немцы, стремясь любой ценой прорваться вперед, мало обращали внимания на фланги и потому не особенно активно наседали на дзот. Видимо, они не догадывались, что именно здесь сидит наблюдатель артиллеристов, удачно корректирующий бой, — наши снаряды буквально опустошали цепи наступающих немцев.
Все же противнику удалось временно потеснить наши подразделения. Тихон Бурлака, упрямый и стойкий украинец, остался в своем дзоте. Немецкие подразделения второго эшелона решили, наконец, расправиться с непокорным дзотом. Они атаковали его. Бурлака принял бой.
Его пулемет работал безотказно. Немцы несколько раз бросались в атаку, но смелый сержант всякий раз их останавливал. Решив, что в этом дзоте засела большая группа советских бойцов, немцы вызвали артиллерийский огонь, но этот огонь не дал им желаемых результатов: дзот был сделан очень прочно и имел бетонные перекрытия. Прилетел самолет, сбросил несколько небольших бомб. Промахнулся.
К этому времени стало уже темно. Немцы всю ночь следили за дзотом, а утром возобновили атаки. Окружив дзот со всех сторон, немцы подтянули орудие для стрельбы прямой наводкой. Его снаряды сделали свое дело — дзот начал разрушаться. Бурлака был ранен в голову и руку, но пулемет его все еще работал.
Он стрелял до тех пор, пока были патроны. Бой продолжался весь день. Когда снова стемнело, у Бурлаки остались только две гранаты и ракетница с одной ракетой. Немцы предприняли ночную атаку и решили подползти к амбразурам и забросать их гранатами. Не спавший уже третьи сутки, израненный, ослабевший Бурлака все же не дал себя застать врасплох.
Когда немцы подкрались к дзоту, он выпустил ракету и при свете ее бросил гранату в самую гущу немцев. Вторую гранату он метнул себе под ноги и взорвался вместе с пулеметом.
К рассвету наши подразделения восстановили положение, отогнали немцев, вернули рубеж. Мы вошли в полуразрушенный дзот и увидели нашего друга мертвым. У полуразбитого пулемета лежала хорошо знакомая нам фотография Лены, покрытая пятнами свежей крови и пробитая осколком гранаты.
На мы подобрали предсмертную записку Тихона Бурлаки. На листе бумаги своей кровью он написал:
«Погибаю за Родину. Считайте меня коммунистом. Передайте Лене, что обещание свое я выполнил, а ее любовь унес с собой»
У дзота мы насчитали 48 трупов фашистов, убитых Тихоном Бурлакой. Он до конца выполнил свой долг. Горько нам было узнать, что наш славный друг и соратник погиб, что никогда больше не будет сражаться рядом с нами. Каждый из нас дал слово себе мстить за Тихона Бурлаку.
И вот, товарищи из редакции, мы все просим вас: напечатайте в газете о том, как жил, боролся и любил наш замечательный боец и товарищ Тихон Бурлака.
Старший лейтенант Василий АЛЕНИН (1943)
☆ ☆ ☆
После войны история подвига Тихона Бурлаки была опубликована в книге «Говорят погибшие герои. Предсмертные письма советских борцов против немецко-фашистских захватчиков. 1941-1945 гг.»
Бурлака Тихон воевал в 1259-м стрелковом полку 381-й стрелковой дивизии. Но, каких-либо документов или его фотоснимка найти не удалось.
☆ ☆ ☆
ПАМЯТЬ ЖИВА, ПОКА ПОМНЯТ ЖИВЫЕ...
СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ!
☆ ☆ ☆
Для тех, кто хочет поддержать канал, можно сделать это ЗДЕСЬ
#великая отечественная война #вторая мировая война #война #ссср #история
Больше интересных статей здесь: Война.
Источник статьи: 1943. Ее карточка.