Пожар в Петербурге 1862 г.Кульминация революционно-нигилистического отрицания России
Страшные петербургские пожары мая 1862-го начались в ночь на 16 число. В первые дни очаги возникали и тут же тушились, но с 21 мая огненная стихия стала неудержимой и охватила практически весь центр столицы: Невский проспект, Гороховую улицу, Ямскую, Большую Охту и другие. Максимальную силу огонь набрал в Духов день 28 мая. Это был крупнейший террористический акт в России XIX века. Был нанесён огромный экономический ущерб, сгорел Апраксин двор – крупнейший рынок в стране, занимавший 14 га, а с ним и Щукин двор, многие ремесленные заведения. Точное количество погибших, финансово и физически пострадавших людей – неизвестно.
Торговцы, ремесленники и все слои общества были в ужасе. О группах поджигателей свидетельствует новостная периодика того времени. Но поймать удалось лишь некоторых исполнителей из простонародья, якобы подкупленных некими «господами». Террористы действовали осторожно. Учитывая множество легко воспламеняемых материалов и деревянных объектов, произвести поджог труда не составило. В городе срочно формировались волонтёрские пожарные команды, в полицию шли добровольцы, чтобы противодействовать поджигателям.
(Данная статья подготовлена по материалам книги «Нигилизм и готика. Альманах» (2022))
Книга "Нигилизм и готика. Альманах" (2022) уже в главных библиотекахАнтон Ефимов | Заметки2 маяЭто была наивысшая точка конфликта между «старым» и «новым», кульминация революционного, нигилистического отрицания России. Но результат поджога – бедствие простого народа, он был ввергнут в «ад». Произошедшее в Петербурге сравнивали с Великим лондонским пожаром 1666 года, устроенного, по слухам, «попистами» – английскими католиками, ненавидящими англиканскую церковь и британского монарха.
Кто виноват?
Существует четыре версии произошедшего:
1) Поджигала революционно настроенная молодёжь (это был удар по столице, следующий шаг после распространения всякого рода «летучих листков» с призывами к поджогам и, в первую очередь, после «якобинской» прокламации «Молодая Россия» Заичневского, призывавшей к уничтожению всех сторонников существующего государственного строя).
Писатель Н.С. Лесков, очевидец тех страшных дней, высказался в передовых статьях в «Северной пчеле»: «находятся ли авторы её [«Молодой России»] в связи с пойманными поджигателями или нет, про то ведают комиссии, учреждённые для исследования этого дела».
Для Лескова пожары в Петербурге были страшным ударом, его сердце обливалось кровью за простой народ – торговцев, ремесленников – находящийся далеко в стороне от революционной пропаганды. Лесков высказывался за необходимость формировать волонтёрские команды для защиты города от поджигателей и потребовал раскрыть имена задержанных преступников. За эти статьи нигилисты-революционеры записали Лескова в «охранители» и «реакционеры». Лесков говорил: «мы, с своей стороны, можем только ещё раз повторить нашу настоятельную просьбу о скором опубликовании имён настоящих виновников, чтобы тем защитить в общественном мнении другие, совершенно несправедливо и неосновательно обвиняемые лица». При этом Лесков был категорически против обвинений в адрес студентов, так как видел, что многие из них самоотверженно участвовали в тушении пожаров. «Может быть, из полуторы тысячи учащейся молодёжи и нашлись два, три безумца. Но взводить такое страшное обвинение на всех – в высшей степени несправедливо!» – писал Лесков.
2) Поджигали польские националисты: в 1863 году, в период Польского восстания, была обнаружена соответствующая программа усиления смуты в России, составленная Людвигом Мерославским (старым приятелем анархиста Михаила Бакунина). Мерославский с февраля 1863-го являлся так называемым «диктатором» Польского восстания (смута в России считалась важнейшим фактором успеха восстания).
Россия и Польша. Малоизвестные факты многовековой ненависти (за что поляки так злы на русских?)Антон Ефимов | Заметки3 дня назад3) Поджигали уголовные элементы с целью грабежей. Петербург просто кишел этими элементами.
4) Поджигала полиция и царские спецслужбы для дискредитации движения «демократов-разночинцев». На этой версии, выдвинутой Герценом («Зажигателей вне полиции не нашли – а в полиции не искали... Не попробовать ли??»), стояла русская политическая эмиграция, в основном либеральная, и некоторые революционеры внутри России, например, князь-анархист П.А. Кропоткин. Но вряд ли можно относиться без скепсиса к их предвзятому мнению.
Кто виноват – ясно понимали петербуржцы
Объективные данные говорят о том, что российская и, прежде всего, петербургская общественность в общей массе не сомневалась, что поджигали именно революционеры (поляки за этим стояли или действовали сами русские – принципиального значения, в данном случае, не имеет). Известно воспоминание И.С. Тургенева: «я вернулся в Петербург, в самый день известных пожаров Апраксинского двора, – слово «нигилист» уже было подхвачено тысячами голосов, и первое восклицание, вырвавшееся из уст первого знакомого, встреченного мной на Невском, было: Посмотрите, что ваши нигилисты делают! Жгут Петербург!». С романом «Отцы и дети» (1862) распространилось не просто представление о нигилистах, а настоящий социально-политический термин, который подхватили и печать, и улица.
Очень быстро с «нигилистами» стали связывать и «революцию», и «революционный террор». Большинство понимало, что поджог – типичное орудие революционера. Было известно, что французские бунтари давно практиковали у себя подобные методы борьбы с государством. Это происходило во все революционные периоды во Франции – от Великой революции (1789-1799), когда поджигали и церковные, и армейские, и административные здания, до дней Парижской коммуны 1871 года. Умберто Эко в романе «Пражское кладбище» (2010) выразительно описал один из таких эпизодов: «В среду я увидел – горят правительственные здания, горит Тюильри. То ли коммунары их подпалили, чтобы замедлить наступление противника, то ли сработали обезумевшие якобинки, «поджигательницы» (фр. pétroleuse), которых ловили прямо с ведёрками петролеума, то бишь керосина...». Серия поджогов предшествовала и сопровождала Польское восстание 1863-1864 гг.
Пожары и репутация Александра Герцена, главного революционного агитатора
Герцен при первой же долетевшей до его английского берега вести о пожарах подумал именно о революционерах. В заметке «Зарево» (1862) в «Колоколе» публицист сочувственно написал: «И что довело людей до этого средства – и кто эти люди?». То есть, поджигателей именно вынудили к этим мерам (очевидно, что Искандер пытается понять и оправдать не жандармов, а бунтарей). А перед этим он ужаснулся: «что это за огненная чаша страданий идёт мимо нас? Огонь ли это безумного разрушенья, кара ли, очищающая пламенем?.. Да разве не довольно было несчастий и кар?..». И это вполне согласуется с ненавистью Герцена к терроризму, о чём автор высказался и относительно прокламации «Молодая Россия», и в публикациях, посвящённых попытке Каракозова застрелить Александра II.
Обратите внимание: Краткий курс истории. Обращение Сталина к «братьям и сестрам».
Терроризм Герцен увидел и в пожарах. Но это было его первое впечатление. Позже он стал искать другую причину. По всей видимости, сильное впечатление на него произвело то, что он и сам невольно оказался на стороне террористов, хоть и представлял себе революцию совершенно другой. Теперь же клеймом «поджигателя» метили и его.Поэтому в петербургских пожарах сгорела не только торговая инфраструктура столицы, но и тиражи герценовского «Колокола». Общественность стала отворачиваться от этой газеты. До 1862 года «Колокол» распространялся количеством в 2,5 – 3 тыс. экземпляров (по другим данным – 2 – 2,5 тыс.). И это без учёта размеров самой аудитории, когда один экземпляр проходил через десятки рук, переписывался, цитировался в беседах и личной переписке. Но после поджогов тираж упал до 500 экземпляров и уже не превышал этого количества (по другим данным – не поднимался выше 1000 экземпляров). Постепенно стало и того меньше. Сказалось и кровавое антирусское восстание в Польше, на стороне которого оказался Искандер, и шокирующие покушения на императора. В 1868-ом Герцен и Огарёв предприняли попытку издавать «Колокол» на французском языке, но в течение года издание окончательно умерло. В 1870 году умер и сам Герцен.
Реакция правительства. Разгром революционеров внутри России
Мультипликативный эффект поджогов был таким, что по революционным структурам удар был нанесён куда более сильный, чем по самодержавию. На 8 месяцев были приостановлены нигилистические «Современник» и «Русское слово». Глава последнего – Д.И. Писарев – был арестован в июле (через месяц с небольшим после поджогов) и посажен в Петропавловскую крепость на 4 года за написанную им прокламацию «Русское правительство под покровительством Шедо-Ферроти» (1862). В тот же июль 1861-го взяли и организатора «Земли и воли» Н.А. Серно-Соловьевича (по решению суда в 1865-ом выслан в Сибирь на поселение). В последствии В Сибири и погиб, в Иркутске в 1866 году во время неудачного Кругобайкальского восстания, устроенного с целью побега из Сибири (что ранее удалось Бакунину). Его брата А.А. Серно-Соловьевича и нескольких других «землевольцев», бежавших к тому времени в Европу, лишили всех прав и объявили навсегда изгнанными из пределов России.
В весенне-летний период были произведены десятки обысков, арестов и высылок. В судах и Сенате началось рассмотрение целой серии дел (1862-1865 гг.) о революционной и повстанческой (польской) пропаганде. В Санкт-Петербурге осуждён подпоручик Янковский, получил 4 года каторжных работ за распространение революционных прокламаций и связи с подпольщиками в Кракове. Подпоручик Григорьев и капитан Энгель сосланы в Сибирь. Студент Яковлев получил 6 лет каторги. В.И. Обручев – 3 года каторги и ссылка на поселение за участие в издании и распространении прокламации «Великорусс» (1861). В Киеве осуждён и отправлен на каторгу подполковник Красовский. Арестованы Трувеллер, А.Н. Плещеев, профессор Павлов (выслан в Кострому), В. Берви посажен в сумасшедший дом, а позже выслан в Астрахань. В.П. Гаевский арестован за связи с Герценом. Б. Калиновский сослан в Астрахань, и многие другие арестованные и осуждённые (список большой, полиция выявила и оборвала огромное количество революционных связей). Кроме этого, прошли обыски в Смольном институте благородных девиц (среди барышень тоже было много нигилисток), а у книготорговцев Готье, Рено, Арнольда, Дейбнера искали запрещённую иностранную литературу, торговец Шмидскемпф был арестован. Исследователь революционного движения В.Л. Бурцев отмечал, что власти в ходе дела пропагандиста Андрущенко интересовались происхождением таких распространяемых в стране «поджигательских» текстов, как «Свобода», «Долго давили вас, братцы!», «Запад», «Земля и Воля, временное народное правление», «Что нужно народу», «Долго нас помещики душили» (песня, придуманная для крестьян; возможно, сочинённая В.С. Курочкиным), «Льётся польская кровь, льётся русская кровь», «Свобода вероисповедания», «Свобода и независимость».
В итоге «Земля и воля» самоликвидировалась к 1864 году (через 12 лет возникла так называемая «вторая» «Земля и воля», не имевшая отношения к «первой»).
«Пожарный» 1862 год стал роковым и для Чернышевского. Его взяли за революционные призывы в прокламации «К барским крестьянам». Чернышевскому дали 14 лет каторги с последующим пожизненным поселением в Сибири, но почти сразу срезали срок в два раза, до 7 лет, и в Сибири его не оставили навсегда, разрешили вернуться в центральную Россию в 1883 году. Долгое время, особенно в ранний советский период, утверждалось, что приписывание Чернышевскому «К барским крестьянам» – полицейская фальсификация, но авторство Николая Гавриловича в 1975 году окончательно подтвердила М.И. Перпер [130], проведя подробный графологический анализ.
Антон Ефимов, журналист, историк литературы, кандидат филологических наук
Присоединяйтесь ко мне в ТГ-сайте https://t.me/antonefimovchannel
#россия #польша #литва #россия украина #история #политика #революция в россии #либералы #донбасс #война
Больше интересных статей здесь: Война.
Источник статьи: Духов день. Пожары в Петербурге (самый крупный теракт в истории России).