Начало ЗДЕСЬ
«ТЭД — труженик электродвигатель» — об электротранспорте и электричестве вообще
«Тушкины потроха» — устройство Ту-154 с краткими примерами других самолётов
= * = * = * = * = * = * =
— Ладно, ты давай хвост осмотри и самописцы сними, а я пофотографирую тут все — доставая фотоаппарат, распорядился Туманов.
Граматович, аккуратно стараясь ничего не задевать, направился в хвост.
— Да уж... От таких фотографий у Самарина челюсть отвиснет — мелькнуло в голове Ярослава, и он нажал на спуск, озаряя светом салон советского самолёта.
С каждой вспышкой аппарат фиксировал на плёнке совершенно немыслимые кадры. Застывшие фигуры пилотов, руки и ноги, торчащие из сосновых стволов, жуткого вида пассажиры...
— А это что? — поймав в объектив распахнутый чемодан, пробормотал Ярослав.
В разинутой пасти старенького чемодана виднелся странный прибор, который смахивал по форме на большие песочные часы.
Туманов сфотографировал чемодан с поклажей и поднял устройство.
— Что это? — спросил вернувшийся с самописцами Граматович.
— Не знаю, сначала показалось, что кальян, я такие в Средней Азии видел, а потом смотрю — у него тут провода, кнопки, лампочки... Похоже, прибор какой-то, и довольно сложный.
— Бомба? Или колба с отравляющим газом? — сделав сразу два предположения, Граматович вопросительно посмотрел на Туманова.
— Непохоже, но что-то мне подсказывает, что эта штука тут неспроста.
Туманов уложил таинственный аппарат на место, закрыл чемодан и подхватил за ручку.
— Ты закончил? — спросил он у Граматовича.
— Так точно.
— Тогда с вещами на выход.
Николаенко помог военпреду спустить с крыла самописцы, а когда попытался взять у Туманова чемодан, то тот не отдал.
— Ну что там? — сгорал от любопытства ротный.
— Все мертвы, причина гибели неизвестна — по-военному сухо констатировал Ярослав.
— А что с экипажем? — словно питая какую-то призрачную надежду, спросил Юров.
— Они сидят в креслах, сжимая в руках #штурвалы ... Словно куклы застывшие. Там кошмар какой-то... — чувствуя, как по коже вновь побежали мурашки, поведал впечатлительный Граматович.
— Ладно, а штаб-то у нас где? — прервал излишние откровения Туманов, обращаясь к Николаенко.
— В сторожке решили сделать, она ближе всего к самолёту, а лесников я временно у своих в палатке расположил, подальше от объекта.
— Хорошо, тогда пошли документировать вещдоки.
Деревянный сруб, выполняющий роль штаба, был хорошо протоплен, а из кастрюли, что стояла на печи, вкусно пахло. Граматович поставил самописцы в угол и сразу же проследовал к источнику аромата. Сняв крышку, он шумно вдохнул носом и проглотил слюну.
— Потерпи, капитан, вот закончим с оформлением — так сразу до кастрюльки доберёмся — раскладывая на длинном деревянном столе находки из самолёта, понимающе улыбнулся Туманов.
— А вот скажите, товарищи #офицеры ... — обращаясь словно ко всей компании, прокряхтел Юров, усевшись на скамейку у стола — Нам случайно фронтовые сто граммов не положены в данных суровых условиях?
— Не вопрос! — встрепенулся Николаенко — это я мигом организую!
— Подождём и с этим... — спокойно возразил Туманов, извлекая формуляры из папки — Мы имеем дело с весьма загадочным происшествием и действовать должны в трезвом уме и здравой памяти... К тому же секретность, как правило, страдает именно от горячительных напитков.
Всё это Ярослав произнес размеренным тоном учителя, который диктовал школьникам текст. Возражать капитану КГБ, никто не стал, и только старый лётчик разочарованно вздохнул и принялся разглядывать странный прибор, напоминающий по форме кальян.
— Что же это за ерунда такая? — задумчиво произнёс он, вглядываясь в хитросплетения проводов. — Вот эта деталь смахивает на часовой механизм, а это вроде аккумулятор.
— Мина? — насторожился ротный.
— В авиации всё просто, не знаешь — не лезь... Она, кстати, не фонит? — вдруг испугавшись своей догадки, Юров резко одернул руки от прибора и перевёл озадаченный взгляд на Туманова.
— Никак нет — отреагировал Ярослав, — Если бы фонила — оставили бы в самолёте.
После заполнения документов Туманов сделал еще несколько фотографий той композиции, которую он соорудил на столе, и стал упаковывать вещдоки. По большому счету его заинтересовали только две вещи: это странный прибор и толстая, исписанная тетрадь, содержимое которой напоминало дневник. Да еще информация из самописцев может пролить свет на случившееся, но её извлекут только специалисты… Если смогут. А вот синяя ледышка совершенно не занимала мысли капитана. Ну мало ли? Какой-нибудь напиток пролился во время тряски и замёрз лужицей на полу.
После ужина Николаенко ушел ночевать в расположение роты охраны, в избе остались трое. Поужинав, они легли спать...
Сме pте льно уставшие за день офицеры, однако, ночью проснулись от рычания. Нет, это был не зверь — рычал и корчился начальник штаба. Чекист вскочил и подошёл к лётчику:
— товарищ полковник, что с вами?
— Ны-ы-г-а-а... — простонал тот сквозь зубы.
Яр быстро закатал штанину, которую мял руками #лётчик , быстро осмотрел и пропальпировал конечность. С ней творилось чёрт-те что — за пару-тройку часов сна развился какой-то сильный от ёк, словно ногу поразила флeг мона. Шестое чувство подсказало — медлить нельзя и ошибаться тоже.
— Алексей, из аптечки ватно-марлевую, шпpиц и промик — скомандовал Граматовичу бывший санинструктор, несколько лет назад многое перенявший у отрядного врача. Пока военпред искал в аптечке нужное, Ярослав распорол ножом штанину пострадавшего. Нога была ужасна — от середины бедра была восковой и местами синюшной.
— Держи — протянул чекисту вместе с попрошенным бутылку спирта и перчатки сообразительный Алексей.
— Спирт на руки и нож — начало работать подсознание. Простерилизовавшись, Ярослав поставил лётчику промик и, чуть подождав, повернул его набок и сделал несколько лампасных разрезов по икре. На ноже осталась синяя слизь.
— Ядрёна твоя медь, откуда?! — воскликнул следящий за операцией Граматович и кинулся к чемодану. Стоявшая в нём баночка была пуста.
— Это что-то живое, оно нас учуяло и начало жрать.
— Сразу-то чего не учуяло? Скорее, оттаяло и проснулось. И смотри, ведь вылезло из банки, тварь — Ярослав был не в меньшем шоке.
— Что за хрень?! — до полковника начало сквозь пpo мeд оловый хмель доходить происходящее.
— Ваша нога поражена тем, что мы нашли на борту. Сейчас я попытаюсь замедлить распространение флe гмo ны. Алексей, принеси с улицы снега! — ответил КГБист и под взглядом ужаснувшегося лётчика перебинтовал разрезы. Когда напарник принёс снег — обложил им наливающееся синевой бедро. Может, поможет на какое-то время... Алексей тем временем взял автомат, вышел и в дверном проёме качнул головой. Ярослав вышел за ним.
— Что думаешь, проснулся только этот комок или всё, что в самолёте?
— Надо не думать, а проверить — прихвативший фонарь Яр направился к машине — надо вызвать охранение.
— Погоди вызывать...
— Кто нас прикроет?
— Как прикрывать от этой заразы — неясно, а заразиться можно запросто... — рассеянно проговорил Алексей. Это не ускользнуло от слуха госбезопасника.
Подойдя к самолёту, офицеры не увидели ничего необычного — тот всё так же висел, насаженный на сосны. Ни на снегу, ни на машине синих пятен видно не было.
— Зря панику навёл. Вызываем солдат, эвакуируем полковника, ждём дальнейших указаний.
— Погоди... Ты понимаешь, что это? — серьёзно посмотрел на Ярослава военпред.
— Что?
— Это же биологическое оружие. Возьмут пробы, начнут испытывать на крысах, потом на людях, потом в каком-нибудь Вьетнаме или Афгане. Ты понимаешь, что начнётся?
— Это не нам решать.
— Ярослав, а кому? Ты уверен, что учёные смогут держать эту заразу на поводке и она когда-нибудь не...
— Не забывайтесь, товарищ капитан, у нас приказ.
— ...не доберётся до твоей семьи? Хочешь увидеть новую гонку вооружений?
КГБист задумался. Вспомнил Хиросиму и Нагасаки. Вспомнил Тоцкий полигон, о котором ему рассказал недавно почивший инвалид-сосед, почти тридцать лет назад наблюдавший юношескими солдатскими глазами тот ядерный гриб. Граматович, работавший на заводе #стратегических ракетоносцев, явно знал многое и понимал, о чём говорил — очередной #войны со своими игрушками человечество могло не пережить. Вспомнились родители и ждущая ребёнка жена... Холодный взгляд чекиста подёрнулся чем-то живым.
— ...Что будем делать?
— Тащи головешку из печки.
Через несколько минут военпред прибежал с парой тлеющих поленьев, а Ярослав дал несколько коротких очередей по центроплану. Из фюзеляжных баков хлынули струи керосина, заливая деревья и снег. Алексей ткнул поленом в один из ручьёв на сосне, то же сделал и Яр. Несколько мгновений ничего не происходило, но потом топливо, словно потягиваясь после сна, плавно занялось пламенем... Капитаны отошли, а жар уверенно пополз вверх. Авиатор зачем-то дал пару очередей в воздух.
— Что будем говорить? — спросил зачарованный зрелищем напарник.
— Всё как есть, обнаружили, что слизь проснулась, выдвинулись к объекту, увидели, что слизь выползает из самолёта, начали прицельно бить по ней, произошло возгорание от искры...
— Поверят?
— Если нет — можешь застрелиться прямо здесь и сейчас.
Алексей знал, на что шёл.
Обратите внимание: Гражданская война в Америке. Часть 3. Реконструкция.
Тем временем пламя уже вовсю проедало дыры в дюралевом брюхе лайнера. Граматович продолжил бить короткими очередями в воздух в сторону самолёта, пока не кончился рожок, а следом и прихваченный запасной. В этот момент подбежал Николаенко с парой солдат.— В чём дело?!
— Объект начал представлять опасность, применено оружие, произошло возгорание. — в Ярославе вновь включился работник спецслужбы. Подробности у него будут спрашивать другие... — пострадал полковник Юров, нужна срочная эвакуация в госпиталь с соблюдением мер безопасности. Личному составу быть в ОЗК и противогазах.
Комроты пару секунд переваривал услышанное, а потом скомандовал солдатам:
— Выполнять. Экипируйтесь и носилки в дом.
В этот момент хлопнули пары керосина в одном из баков, огненный шар выбило в салон, самолёт уже было не спасти, его затягивало туда, где он уже побывал — в преисподнюю... Вместе с ним, как надеялись два приобщившихся к жуткой тайне офицера, уходила и чуждая нашему миру смe pTb.
Потом всё было как в тумане... Военврачи быстро отняли и сожгли в печи ногу полковника, потом нагрянули высшие чины... Было с чего, со стороны всё выглядело хуже некуда — объект потерян, пострадал замкомдив. Походило на диверсию. Виновников — Граматовича и Туманова — доставили в Москву, вместе с ними прибыли дневник и прибор, которыми занялся начальник Ярослава — подполковник Самарин, ведший дело с самого начала. Находки, подкреплённые фотографиями, буквально ошеломили старого чекиста. Он принялся разгадывать ребус.
Из бумаг стало ясно что над прибором трудились двое — сам автор дневника и некто профессор Звягинцев. На обложке тетради карандашом записаны несколько телефонных номеров, напротив одного из них значилась фамилия — «Звягинцев».
И это была зацепка.
Разыскать профессора Звягинцева в Челябинске для офицера КГБ не составило труда. Мужчина работал в одном из секретных НИИ города, и #чекист решил поговорить с профессором именно на работе, потребовав отдельный кабинет.
Не успел Николай Степанович освоиться в просторном помещении, как в дверь постучали.
— Войдите.
На пороге стоял мужчина 54 лет в очках и белом халате.
— Я знал, что вы рано или поздно придёте — обречённо пробормотал учёный.
— Проходите, Сергей Ильич — Самарин жестом указал на стул, и Звягинцев присел, положив руки на полированный стол.
— Вы нашли аппарат?
— Да, мы нашли странную конструкцию, к которой, полагаю, вы имеете непосредственное отношение — офицер обошёл стол, сел напротив собеседника и выложил перед ним фотографию прибора.
— Он практически не пострадал — удивился Звягинцев, глядя на карточку — но ведь авиакатастрофа...
— Сергей Ильич, я знаю, где вы работаете и что вы подписывали, но наш разговор не должен покинуть стен этого кабинета. Вы меня понимаете?
— Да, конечно.
— Авиакатастрофы как таковой не было. Около года назад Ту-154 с бортовым номером 85448, рейс Челябинск — Москва, попал в болтанку, а затем просто исчез. Он словно растворился в воздухе. А несколько дней назад его нашли в глухой тайге, очень далеко от места исчезновения вот в таком интересном виде — подполковник положил на стол второе фото, на котором белая птица с надписью «Аэрофлот» зависла в кронах деревьев.
— Потрясающе — прошептал учёный, взяв фото в руки.
— В этом самолёте летел ваш коллега, я нашел его чемодан с прибором и тетрадью, из содержания которой стало понятно, что вы с ним совершили некое открытие.
— Да-да, я, кажется, начинаю понимать... Я вам сейчас всё расскажу — заволновался Звягинцев, наливая себе воды из графина.
— Дело в том... — продолжил он, отхлебнув, — что мы с Харитоновым действительно открыли удивительный феномен и собрали прибор, который позволяет... Вернее, должен уметь перемещать вещи в пространстве. Это ещё называют телепортацией.
— Это как? — приподнял бровь Самарин.
— Э... Возьмём, к примеру, мой железный гараж, на котором мы ставили эксперименты. Он стоит на отшибе, рядом с пустырём, и по нашим расчётам прибор должен был переместить его метров на 10 в сторону … — перехватив непонимающий взгляд чекиста, Звягинцев попытался объяснить ещё доступнее:
— В общем, гараж должен был исчезнуть в одной точке пространства и появиться в другой...
— И что? У вас получилось?
— Не совсем... Гараж исчезал и через минуту появлялся там же, где всегда и стоял, мы наблюдали за процессом с безопасного расстояния, а прибор внутри гаража включался автоматически при помощи реле времени.
— Значит, добиться нужного результата у вас не получилось?
— К сожалению, после нескольких попыток мы поняли, что в наши расчёты вкралась ошибка. Модуляция пространственно-временных переходов — очень сложное направление, и нам потребовалась помощь. Тогда Харитонов собрался лететь в Москву к своему другу, академику Цветкову, вы, наверное, слышали, это мировая величина в математике...
— И Харитонов взял с собой прибор, да?
— Ну да, он хотел показать его приятелю, похвалиться, так сказать, ведь такое изобретение изменит мир.
— Скажите, а куда пропадал ваш гараж? Ну, когда он исчезал, то где он был в этот момент?
— Я точно не знаю… Есть гипотеза что он перемещался в подпространство.
— В подпространство?
-Ну да как бы в параллельное пространство... Э... Есть такая теория о множественности миров, что рядом с нами существуют другие измерения со своими законами, но мы их не видим...
— Со своими законами, говорите... И со своими обитателями?
— Чего не знаю — того не знаю... Возможно... Мы не думали над этим... — было заметно что учёный немного растерялся от такого вопроса.
— Хорошо, Сергей Ильич, у меня складывается определённая картина, я вам буду рассказывать, а вы поправьте, если я ошибусь.
Профессор смотрел на чекиста во все глаза.
— Вы с коллегой Харитоновым сделали открытие и, не желая его афишировать, дабы избежать лишних соавторов в лице начальства, решили сразу сделать прибор, чтобы продемонстрировать готовое изделие сразу вышестоящим органам. Расчёты оказались сырыми, и Харитонов, захватив прибор, полетел в Москву за помощью к приятелю. В полёте #болтанка сбросила чемодан с прибором на пол. От удара в приборе сбились настройки и он включился, тем самым переместив самолёт с людьми в… Как вы выражаетесь, в подпространство. Так?
— Эн-на... Наверное... Всё так могло произойти... — замялся Звягинцев.
— Далее ваш прибор возвращает самолет обратно к нам, но почти через год и совершенно в другую точку пространства относительно той, где он пропал. Такое возможно?
— Теоретически... Да вполне... Может быть... — у профессора округлялись глаза от таких смелых версий, — причём время там может протекать совершенно не так, как у нас... Там, где пропадал самолёт, возможно, прошла всего неделя или несколько дней.
— Мало того... Там и условия оказались непригодными для жизни, поэтому все пассажиры самолета погибли. А еще... — тут визитёр взял паузу, словно раздумывая — Скажите, могут ли в том пространстве существовать какие-нибудь формы жизни?
Повисла пауза.
— ...Думаю, что вполне могут — Звягинцева охватил азарт учёного, и он уже воспринимал чекиста не как чекиста, а как коллегу, с которым обсуждает новую теорию.
— Дело в том, что в самолёте обнаружили некую субстанцию, которая оказалась довольно агрессивной тварью, она буквально разъела тела пассажиров изнутри, оставив только кожу да кости.
— Потрясающе! — восхищённо прошептал профессор — Это же открытие века! Иная форма жизни!
— Только вот эта иная форма оказалась весьма опасной — не разделил восторг Звягинцева Самарин, — нам повезло, что #самолёт вынырнул обратно именно зимой в глухой тайге, и эта штука замёрзла. А когда её нашли — то стало такое твориться... Но об этом не здесь. Представляете, что он могла натворить? Посудите сами, проникнуть в герметично закрытый самолёт — это вам не фунт изюму.
Из профессора словно вынули хребет. Ему в душу сейчас глядели глаза Эйнштейна — не те, что весело глядят на нас со знаменитой фотографии, а грустные, увидевшие, к чему привели мир их #ядерные исследования. Гудели в голове слова легендарного физика — "если бы я мог предвидеть, то стал бы часовщиком..." Душа Сергея Ильича минорно гудела на той же ноте, что душа молодого чекиста несколько дней назад у подножья Восточного Саяна — ему стало ужасно страшно, но не за себя, а за мир...
Подняв на госбезопасника влажные глаза, он выдавил из себя:
— Самолёт ещё там?
— Нет, стал представлять опасность и был уничтожен.
Звягинцева перевели в еще более секретный НИИ в Москве, где он продолжил работу над прибором, но уже под пристальным надзором соответствующих инстанций.
На этом дело о пропавшем самолёте было закрыто.
«ТЭД — труженик электродвигатель» — об электротранспорте и электричестве вообще
«Тушкины потроха» — устройство Ту-154 с краткими примерами других самолётов
Больше интересных статей здесь: Война.
Источник статьи: Архив из макулатуры или Пропавший самолёт. Часть ii.