«Надо было прибавить (не в качестве уступки, но как правду), что правительство всё еще единственный европеец в России» - Александр Сергеевич Пушкин, письмо к Петру Яковлевичу Чаадаеву от 19-го октября 1836-го года. Если понятие «единственный европеец в России» к правительству применимо с довольно большой натяжкой, то Ивану Сергеевичу Тургеневу оно как нельзя кстати.
В этом смысле довольно жестокую правду о нём сказал, на сколько помнится, Игорь Туробоев, один из героев романа-эпопеи Максима Горького «Жизнь Клима Самгина»: «Библию читают, Шекспира читают, Пушкина читают, а Тургенева ПРОЧИТЫВАЮТ, чтобы преисполнить долг вежливости перед русской литературой». Действительно, Тургенев в России – классик далеко не безызвестный, но при этом один из самых малочитаемых. К сожалению, в России Тургенева ни столько не читают, сколько не понимают, поскольку Тургенев для литературы того времени – явление слишком новое и непонятное. Он пришёл в русскую литературу страшно благовоспитанным молодым человеком и немедленно оказался в позиции довольно оттеснённой другими авторами, безусловно талантливыми, разновозрастными, разношёрстными, шумливыми и далеко не самыми воспитанными.
Вот Европа его ценила невероятно, по-настоящему воспринят он там. Именно на западе оказались вынесены все тургеневские уроки. Флобер говорил о том, что Тургенев – вершина русской литературы. Ги де Мопассан, считая Тургенева изобретателем «нигилизма», невероятно им вдохновлялся, списав с тургеневских идей свой «Страх» и, разумеется, переделав «Муму» в свою «Мадемуазель Кокотку». Тургенев фактически научил писать лучших французских романистов двадцатого века, таких как Дюамель, Андре Жил с полными заимствованиями у Тургенева, Мартен дю Гар и так далее. Гончаров даже писал об изобретении «тургеневско-флоберовского» жанра – короткого идеологического романа с необычайно двойственной позицией, этим постоянным выбором между человеком сильным, не очень глупым и в меру жестоким и умным, но бесполезным по каким бы то ни было причинам, о чём сам Тургенев писал в довольно саморазоблачительной статье «Гамлет и Дон Кихот».
Русская литература ещё очень молода и рассчитывает на читателя неопытного, которого нужно хватать за шкирку и тащить, который свободен от европейского пресыщения, от восьми европейских веков светской и литературной культуры. На читателя, который ещё не сформировал своих вкусов. Поэтому российская литература девятнадцатого столетия делает всё впервые. Поэтому русская литература берёт вектор на западную. Но не Тургенев. Позже сам Запад возьмёт вектор на Тургенева.
Вообще, Тургенев – мой любимый русский классик. При всём моём уважении к Толстому и Достоевскому, Тургенев мне кажется более загадочным, более авангардным и, страшно сказать, более глубоким. То, что у других классиков проговаривается в лоб, но с безусловной силой, у Тургенева подано в подтексте, и в этом его особое место.
До Ивана Сергеевича европейского романа не было. Не будет большим преувеличением сказать, что русская литература всегда брала форму с запада и наполняла её собственным содержанием. Форма толстовского главного романа откровенно заимствована с «Отверженных», вплоть до рисования карты в вводной главе про «Ватерлоо». Он придумал идею романа ещё в 56-ом, но начал работу над ним только в 63-ем. Это отсрочка связана не с женитьбой Толстого, как говорят многие. Если бы каждый женившийся классик начинал писать «Войну и мир», мы бы жили в абсолютно другом обществе… И не с 50-летием Бородинской битвы, пышно отмечавшейся в 62-ом, это связано, Толстой всё-таки не Никита Михалков – юбилейные поводы не играют для него такой определяющей роли. Толстой, будучи человеком довольно открытым, никогда не скрывал собственной зависимости от франкоязычной литературы, в частности от Стендаля и Гюго. Так вот, в 62-ом году в свет выходит роман Гюго «Отверженные». Если приглядеться, то можно заметить, что толстовская идея свободного романа, где мясо авторского отступлений с трагической тяжестью повисает на тоненьких рёбрышках фабулы, заимствована именно оттуда, просто форма Гюго Толстым вывернута наизнанку.
Точно так же, например, Достоевский – писатель абсолютно западный, будучи и славянофилом, и бойким патриотом, и, наверно, первым, если не единственным в 19 веке, поэтом русского фашизма. С разрешения великодушного читателя не буду расписывать эту идею. Ранний Достоевский – это абсолютные диккенсовские произведения, просто машинально перенесённые в наши широты, перенесённые очень талантливым образом.
У всех русских прозаиков и поэтов есть европейский прототип, на который они ренонсируются, нет его только у Тургенева. Это единственный русский писатель, который не учился у Запада, а сам научил Запад писать.
Читайте другие интересные статьи:
Сатира, как творческий принцип Салтыкова-Щедрина. Секреты самого желчного автора
ТОП 3 книги на конец ноября
Эпическое столкновение согласных Евгения Замятина. Пример вершины литературной звукописи
#литература #чтение #книги #размышления #тургенев #19 век #проза #писатель
Больше интересных статей здесь: История.
Источник статьи: Как Иван Тургенев изобрёл жанр европейсого романа?.