#рассказ #фантастика #боевая фантастика #писатель сергей полковников
Пояснения автора:
Рельсотрон
Оружие, действие которого основано на электромагнетизме. В отличие от огнестрельного оружия, где пуля разгоняется взрывом пороха в патроне, рельсотрон подразумевает разгон снаряда специальной подложкой, которая движется за счёт действия силы Лоренца. В мире рассказа эта технология достаточно хорошо исследована и на её основе строится всё стрелковое оружие.
Центурион
В Древнем Риме – командующий центурией. В мире рассказа – командир отряда.
Примипил
В Древнем Риме – самый высокий по рангу центурион легиона. В мире рассказа – командир роты.
Легат
В Древнем Риме – командующий легионом. В мире рассказа – командир батальона.
***
Кровавая ночь
– Грязь под ногами, респираторы на ли-и-и-цах. Мы должны выжить, дойти до грани-и-и-цы.
– Как же ты надоел, – раздражённо протянул Бес и убавил громкость радиосайта.
– Да ладно тебе, Бес! Клёвая песня. Про нас с тобой, кстати, – радиоэфир разразился гоготанием.
Солдат с рогатой физиономией на массивном наплечнике не ответил. Он сидел на земле, скрестив ноги и положив на бёдра массивный рельсотрон. Постукивая пальцами по цевью, легионер вглядывался в кромешную тьму. Не может быть, чтобы они просто прекратили преследование, думал он. Переключаясь с ночных визоров на тепловые и обратно, он высматривал противника, но видел лишь массивные деревья с грубой корой и голые кусты с тонкими шипастыми ветками. В этом лесу не было никого, кроме отряда земных легионеров. Трое часовых и четверо отдыхающих на земле бойцов. Все, как один, в массивных силовых доспехах.
– Луна освещает нам до-о-лгий путь. Если мы умрё-ё-м, то ты нас не забу-у-дь.
– Шут!
– Да, центурион! – солдат с полосатым колпаком на наплечнике развернулся в пол-оборота и уставился на Максимуса.
– Заткнись, – лязгнул спокойный и немного хриплый голос центуриона.
Высокий солдат с драконом на наплечнике стоял во весь рост и смотрел вдаль через наблюдательное устройство. Его камуфляжный плащ развевался на ветру, гордо демонстрируя всем свои пулевые шрамы. На земле перед легионером лежал тяжёлый трёхствольный рельсотрон-пулемёт. Так же, как и Беса, центуриона по имени Максимус волновал только один вопрос: почему аборигены остановились? Они сбили самолёт, миномётами выбили землян из руин, плотным огнём загнали в лес, но сами в него не пошли. В чём заключался их план? Заманить тяжёлых бронированных пехотинцев в лес и перебить? Тогда почему отряд не попал в засаду? Или они просто испугались в него заходить? Тоже возможно. Коренные жители планеты были не особо развитыми, потому верили во всякую нечисть. А, может, они просто схитрили? Сделали вид, что прекратили преследование, чтобы неожиданно напасть ночью. Но наблюдательное устройство говорило об обратном. Будучи прислонённым к забралу шлема, оно десятикратно усиливало его наблюдательные системы. Максимус сканировал местность ночными и тепловизионными визорами, но видел лишь одинаковые деревья и голые безжизненные кусты. Звукоанализатор тоже не улавливал ничего подозрительного. Ни человеческих шагов, ни копошения зверей. Только вой ветра и шелест листвы над головой.
– Ничего, – нарушил радиомолчание Максимус.
– Вот и я ничего не вижу, – Бес был на взводе. Впрочем, как и всегда. – Почему они остановились, Драк? Так хотели нас прикончить и вдруг отпустили.
– Не знаю, – Максимус спрятал наблюдательное устройство в отсек на нагрудной бронепластине и поднял с земли пулемёт. – Радиации испугались? Или злых духов? В общем-то, насрать. Уже завтра к полудню мы будем в форпосте.
– Дикари тупомордые, – рассмеялся Шут. – Только идиоты их уровня могли угробить планету ядерной войной, а потом…
– Тихо! – рявкнул Максимус.
Что-то изменилось. Лес стал звучать иначе. К завываниям ветра и шелесту листвы прибавился непонятный стрекот. Мерзкий такой, вызывающий тревожное чувство где-то в груди. Как будто цикады и козодои решили дать совместный концерт. Только вот ни первых, ни вторых на этой планете не водилось. Максимус вновь осмотрел местность тепловизорами, но никого не увидел. Озираясь, он попытался запеленговать источник звука, но тот постоянно перемещался. Затихал в одном месте, и тут же появлялся в другом.
– Что это? – Бес водил длинным стволом рельсотрона, следуя за источником звука.
– Не знаю. Но мне не нравится, как оно кружит вокруг нас, – дикий зверь с непонятными намерениями заставил центуриона нервничать.
Источник звука передвигался рывками. Он прыгал от дерева к дереву. Ненадолго замирал за каждым из них, чтобы собраться с силами и прыгнуть снова.
– Да ла-а-дно вам, мужики, – протянул Шут. – Просто местная живность. Наша броня ей не по зубам, не парьтесь.
Стрекотание усилилось. Источников звука стало несколько. Они кружили в темноте. Их стрекот сливался в мерзкую какофонию.
– Подъём! – рявкнул Максимус в общий радиоканал. – Занять оборону!
Отдыхавшие легионеры повскакивали, как ужаленные. Похватали рельсотроны и плазменные ружья. Рассредоточились вокруг центуриона. Стрекочущая какофония усиливалась. Она окружала легионеров, становясь всё громче и громче.
– Вижу! – выкрикнул Шут.
Из темноты на него смотрело четырёхлапое ящероподобное существо размером с огромную собаку. Его глаза, выхваченные из темноты системой ночного зрения, зловеще светились. Пригибая чешуйчатую морду, существо скалилось острыми зубами и медленно приближалось. Покрытое густой шерстью тело было угрожающе изогнуто. Зверь осторожно ступал когтистыми лапами. Слегка приоткрывая зубастую пасть, он издавал угрожающий стрекот.
Раздались жужжание и лязганье автоматического рельсотрона. Шут выпустил в зверя короткую очередь. Зашипев, существо повалилось на бок, но вдруг резко встало и кинулось на легионера. В два резких прыжка оно оказалось рядом с Шутом и вцепилось ему в ногу. Шут протяжно взвыл и повалился на землю. Он принялся пинать чудовище второй ногой, но то ловко уклонялось и даже не думало разжимать пасть. Бес подбежал к товарищу и пинком отправил зверя в полет в ближайшее дерево. Стукнувшись о массивный ствол, шерстяной ящер собрался было встать и атаковать снова, но длинная очередь из рельсотрона угомонила животное. Чудовище упало на землю, и задергалось в конвульсиях, издавая жалобный хрип.
Стрекот усилился. Он стал оглушительно громким. В темноте между деревьев начали появляться новые пары горящих глаз. Шут сидел на земле, держась за ногу и злобно мыча. Из-под разорванной бронепластины на ноге сочилась кровь.
– Оно прокусило! – процедил сквозь зубы Шут. – Оно прокусило броню! А-а-а-а, черт... как же больно!
– Док, займись! – скомандовал Максимус.
Солдат с красным крестом на наплечнике подбежал к стонущему Шуту. Отложив ружьё в сторону, он принялся осматривать рану. Звери начали выходить из темноты. Их было много. Они были повсюду. Сверкая безумными глазами, они медленно подбирались к легионерам.
– Огонь! – Максимус вскинул пулемёт и сделал первый выстрел.
Чудовища кинулись в атаку. Прыгали на легионеров, оскалив острые зубы. Лес наполнился какофонией звуков. Звери яростно стрекотали. Им в ответ жужжали и лязгали рельсотроны, взрывались гранаты. Чудовища бежали, падали, вставали и снова бросались в атаку. Они прыгали и замертво падали на землю. Вместо сражённых приходили новые. Им не было видно конца.
Они сновали вокруг, словно крысы. Кружили, пытались запутать человека. Делали ложные выпады и резко меняли направление атаки. Их бешеные глаза светились животной яростью и жаждой крови. Их шерсть топорщилась, тела угрожающе изгибались, хвосты сердито метались из стороны в сторону. Пулемёты и плазменные ружья говорили без умолку. Темнота озарялась яркими трассерами и вспышками пучков плазмы. Лязг ленты снарядов, жужжание рельсотронных трансформаторов, свист и шипение летящих снарядов – такая какофония должна была напугать любого зверя, но шерстяные ящерицы, казалось, не боялись ничего.
Небольшая лесная полянка вмиг превратилась в поле яростной битвы. Не достигшие цели пучки плазмы поджигали старую кору деревьев и подпаливали сухие кусты. Огонь озарял поле боя, обнажая лужи яркой звериной крови. Подлавливая солдат на перезарядке, существа кидались в атаку. Стремились вцепиться в доспехи когтями и зубами. Получали ранения, падали, вставали и пытались снова.
Стволы пулемёта стали засветились раскалённым металлом. Контроллер скорострельности перевёл оружие в режим стрельбы очередями. Максимус выругался. Точно такая же проблема возникла у остальных. Плотность огня легионеров упала, хищники стали подбираться ближе. Разъярённый монстр набросился на центуриона. Щелкнув зубами, прыгнул и растопырил острые когти. Максимус встретил его размашистым ударом массивного кулака. Тяжёлый ботинок закончил дело, размозжив уродливый череп животного.
Еще несколько хищников прорвались через строй солдат. Молниеносным прыжком они набросились на Шута и помогавшего ему Дока. Никто не успел среагировать. Звери принялись терзать мужчин. Разрывали доспехи когтями и вгрызались в мягкое тело. Когда затылки существ прожгли пучки плазмы, мужчины были уже мертвы.
Максимус отбивался от атак врукопашную. Удар локтем, пинок ногой, удар кулаком по зубастой пасти. За считанные секунды его доспех покрылся яркой животной кровью и глубокими царапинами. Плащ центуриона был усеян красными пятнами и порезами. Не зная усталости, Максимус бил и стрелял. Покрываясь царапинами, легионеры яростно бились с хищниками. Крушили зубастые черепа, переламывали изогнутые хребты, орошали землю кровью. Массивные рельсотроны взяли на себя роль копий и дубин. Когда стволы пулемёта перестали светиться, Максимус вдавил спусковой крючок в рукоятку. Пулемёт заговорил снова. Он принялся разрывать звериные черепа, переламывать кости и разрывать внутренности. Стрекочущая какофония стала стихать. Ей на смену пришли хрипящие, будто бы кашляющие звуки. Поджав пушистые хвосты, звери стали разбегаться в разные стороны. Им вслед летели раскаленные снаряды рельсотронов и пучки плазмы. Яростный стрекот сменился на удаляющийся жалобный хрип.
Тяжело дыша, центурион осмотрелся. Вокруг легионеров образовалось плотное кольцо из гор мохнатых трупов. Четверо пехотинцев перезаряжали оружие и встревоженно озирались. Горящие кусты зловеще освещали поле битвы. Играя бликами на броне легионеров, огонь ритмичным танцем праздновал кровавую бойню. В центре кольца лежали два мохнатых тела, из-под которых показывались человеческие руки и ноги. Максимус приказал бойцам держать оборону и подошёл к павшим товарищам.
Он понимал, что бойцов уже не спасти. Но где-то в глубине его сурового сердца теплилась надежда, что раны не смертельны и его товарищи просто слабы, чтобы пошевелиться. Что он стянет с них тяжёлые туши, и те снова смогут дышать полной грудью. Но развороченная грудь и разбросанные по поляне кишки упрямо говорили об обратном.
Снова это чувство. Снова этот холод в сердце и боль в костяшках. Снова этот нелепый удар кулаком по ни в чём не виноватой земле. Снова он потерял бойцов. Буквально пять минут назад Шут был, как обычно, весел и пел глупую песню. А теперь он неподвижно лежал, весь в крови и с растерзанным брюхом.
Максимус выключил радиосвязь. Никто не должен знать, что он дал волю чувствам. Забрало шлема скроет слёзы. Отстегнув клёпки-предохранители, центурион приподнял голову Шута и снял его шлем. «Я запомню тебя, Шут», – тихо сказал он, глядя в неподвижные глаза.
***
Рассветное солнце осветило рыжие верхушки старых деревьев. По правде говоря, называть эту звезду солнцем было не совсем правильно. Но Максимус даже не пытался запомнить её название. Он просто называл это светило солнцем. По привычке.
– Мы что, оставим их здесь? Прямо вот так? – в голосе Беса звучала юношеская злость.
Он сделал пару шагов, остановился и, развернувшись, указал рукой на трупы.
– Нельзя их так бросать! Они наши братья! Их же просто сожрут! Они этого не заслужили!
Паук покачал головой, присел перед телом Дока и обхватил его кисть обеими руками. Змей и Крест стояли рядом в задумчивости.
– Ну и что ты предлагаешь? – сухо ответил центурион, не отвлекаясь от голографической карты.
Бес молчал. В радиоэфире слышалось его тяжёлое дыхание.
– Ну же, смелее, – Максимус проложил маршрут и выключил карту. – Взять их с собой? И как же ты будешь убегать от этих тварей с парой центнеров на горбу? А? Или предлагаешь похоронить их тут? Давай, Бес, начинай копать. Прямо вот этими руками. Заодно и себе могилу выкопаешь. В ней же и останешься, когда твари вернутся.
Максимус встал вплотную к Бесу. Загораживая солнце, огромный силуэт центуриона навис над разгорячённым легионером. Бес смотрел на него снизу-вверх. Сжатые кулаки в огромных перчатках еле заметно дрожали. Казалось, Бес вот-вот пройдёт точку кипения обрушит на центуриона свой гнев.
– Бес, – Крест положил ему руку на плечо. – Остынь. Драко прав. Нам надо валить отсюда. И как можно скорее. Их придётся оставить.
Безликое забрало Беса, казалось, пыталось испепелить Максимуса. Центурион прекрасно его понимал. Терять товарищей – это всегда больно. Бес сделал короткий шаг назад и со всей силы вмазал по тлеющему стволу дерева. После чего резко развернулся и ушёл прочь. Крест протянул центуриону два жетона, держа их за цепочки.
– Мне почему-то кажется, у тебя они будут в безопасности, – сказал он спокойным голосом.
Центурион подставил под жетоны ладонь. Звонкая цепь проскочила сквозь пальцы. Жетоны Дока и Шута. Чудом уцелевшие запятнанные кровью металлические пластинки с именем и личным номером. Это всё, что у него останется в память о товарищах.
***
Адская топь
Пройдя через чащу сухой растительности, отряд очутился на берегу огромного болота. Тяжёлые ботинки тут же стали погружаться в вязкий грунт. Над мерзкой зелёной жижей стелился зеленоватый туман. Газоанализатор неистово пищал, предупреждая о смертельной опасности в случае разгерметизации доспеха. В любой другой ситуации центурион нашёл бы другой, безопасный путь. Но крики и стрекот за спиной становились всё громче. Медлить было нельзя. Судя по карте, прямо за болотом была скала с расщелиной, а за ней – вожделенный форпост. И пересекающая болото узкая линия твёрдого грунта был их единственным путём к спасению.
Продираясь через густые заросли по пояс в мерзкой жиже, отряд шёл вглубь болота. До заветной суши оставалось совсем немного. Хищный стрекот становился всё громче. Звери взяли след и уже предчувствовали кровавую расправу.
Ступив на твёрдый грунт, Максимус принялся помогать товарищам. Вытягивая за руку одного за другим, он наблюдал за стеной шевелящихся кустов на берегу. Мохнатые ящерицы выскакивали на берег, но, коснувшись зелёной жижи, запрыгивали обратно. Вскоре из сухих зарослей на них смотрело несколько десятков змеиных морд. Они злобно стрекотали и щёлкали зубами, но прыгнуть в воду не пытались. Ядовитые испарения их отпугивали.
Продираясь через высокие густые заросли, Максимус вёл отряд вслепую, полагаясь только на навигационные приборы. Яростный стрекот наступал на пятки, но спешить было нельзя. Каждый шаг приходилось делать осторожно, внимательно проверяя грунт на твёрдость. Упасть в воду в центре болота было равносильно смерти. Массивный доспех пехотинца всё равно что булыжник на шее.
– Твою мать! – прорычал центурион, вскидывая кулак.
Легионеры остановились. Твёрдый грунт неожиданно закончился. Дальше была только мутная зелёная вода. Максимус включил голографическую карту.
– Так. Ясно. Берег рядом. Его не видно из-за тумана. – Максимус схватил торчащую из воды ветку и с силой потянул её на себя. Судя по длине мокрого участка, глубина воды около метра. – Придётся снова идти вброд.
Он спрыгнул в воду. Волны кольцами разбежались вокруг центуриона, нарушая зелёную гладь и покой болотных обитателей. По пояс в воде, отряд пехотинцев пробирался через ядовитый туман и заросли болотных растений. Шаг за шагом, беспокоя воду и вороша дно, бойцы следовали за центурионом. Когда сквозь ядовитый туман стал проглядываться берег, радиомолчание нарушил искажённый помехами крик. Максимус обернулся. Стоя по пояс в воде, Бес, Паук и Змей озирались. Крест куда-то пропал. Издав несколько искажённых нечленораздельных звуков, радиоэфир окончательно умолк. Вода пришла в движение.
– Твою мать! – Змей завалился набок и оказался по шею в воде. – Меня что-то ударило!
– На берег! Быстро! – рявкнул центурион и начал стрелять по волнам.
От пуль вода вокруг вспенилась. Бес стал помогать Змею подняться. Максимус пятился, расстреливая воду вокруг себя. Бес и Змей замешкались и сильно отстали. Центурион заметил приближающуюся к ним волну и выстрелил в неё. Затем ещё в одну. И ещё. Прикрывая товарищей, он не заметил подплывшей к нему угрозы.
Что-то схватило плащ и резко потащило ко дну. Максимус потерял равновесие и упал в воду. На боевом интерфейсе начался обратный отсчёт до иссякания запаса воздуха. Схватившее плащ существо рывками пыталось куда-то утянуть тяжелого легионера. Перевернувшись и обхватив плащ рукой, Максимус потянул его на себя и схватил что-то мягкое. Встав на колени, он вытащил руку из воды. Его пальцы утопали в сером продолговатом теле. С одной стороны оно заканчивалось мерзкими извивающимися жгутиками. С другой – огромной зубастой дырой. Похожее на пиявку существо было примерно метр в длину. Извиваясь, оно издавало пронзительный пищащий звук, словно дрелью впиваясь в мозг. Максимус схватил его второй рукой и резким движение разорвал на две части.
Нащупав застёжку, центурион отстегнул свой разорванный плащ. Волны подхватили его и унесли вглубь болота. Вода вокруг плаща забурлила и вспенилась. Подняв со дна пулемёт, центурион встал на ноги и бегло осмотрел оружие. Индикатор исправности горел зелёным светом. Повезло.
Вскинув пулемёт, Максимус стал озираться. Бойцов не было видно, а к нему самому приближалось несколько волн. Крутясь вокруг себя и стреляя по волнам, центурион пошёл туда, где в последний раз видел своих бойцов. Водная гладь перед ним встрепенулась. Растопыренная пятерня поднялась над ней, сжалась в кулак и резко ударила по поверхности. Максимус ускорился. Дойдя до эпицентра бурления, он наощупь схватил товарища и потянул его вверх. Броню Беса облепил десяток пиявок. Держа пулемёт в одной руке, он расстреливал воду вокруг, другой помогая товарищу разобраться с мерзкими тварями.
Освободившись от пиявок, Бес первым делом принялся яростно расстреливать воду вокруг себя. Вспенивая поверхность пулями, он рычал, словно дикий зверь. Максимус снова осмотрелся. Он искал своих бойцов, но кроме него с Бесом в воде никого не было. Волнение воды не прекращалось. Пиявки плавали рядом, норовя утащить легионеров под воду.
– К берегу! – скомандовал центурион.
Широкими шагами легионеры пошли вперёд. Пиявки выбрасывались из воды и присасывались к доспехам, но не могли их прокусить. Они били хвостами. Обвивали руки. Пытались сжать бронелисты, словно змеи. Легионеры срывали их и били об воду.
Достигнув берега, Бес упал на четвереньки и изрыгнул жидкость тёмно-зелёного цвета. Максимус подбежал к нему и присел рядом. Только сейчас он заметил, что шлем товарища разбит. С осколков забрала стекали зелёная и алая жидкости. Губы Беса скривились, и он снова выблевал что-то зелёное.
– Ну вот, Драк… – прошептал он. – Кажется, мне конец.
– Не неси чушь.
Центурион открыл наручный медицинский кейс. Достав небольшой картридж, он воткнул его в разъём на плече товарища. Система первой помощи приняла лекарство и вонзила медицинские иглы в спину легионера.
– Вот, – сказал Максимус, отбрасывая в сторону пустой картридж. – Это поставит тебя на ноги. А на форпосте док тебя подлатает.
Максимус бросил взгляд на болото. Мерзкие пиявки копошились в воде, в нескольких метрах от него. Они высовывали свои зубастые пасти и пронзительно верещали, но на берег не выползали. Стиснув зубы, он смотрел на них огненным взглядом. Змей, Паук, Крест… Все они остались там, в непроглядной ядовитой жиже. А у него не осталось от них даже жетонов. Проклятый лес забрал уже пятерых бойцов. Пятерых товарищей, с которыми он прошёл не одну битву не на одной планете. Теперь у него остался только Бес. И только Вселенная знает, дотянет ли он до форпоста.
***
Спасение
Бес был совсем плох. Пока они шли до расщелины, его вырвало ещё три раза. Выглядывающее из-под уцелевшей части забрала лицо было мертвецки бледным. Когда пехотинцы подошли к заветной скале, Бес запнулся и повалился на землю. Максимусу пришлось взять его под руку.
Добравшись до заветной расщелины, легионеры остановились перед обрывом. Он был не высоким. Метра три или пять. Любой пехотинец в силовом доспехе мог безопасно спрыгнуть с такой высоты. Любой, кроме наглотавшегося ядовитой жижи солдата с разбитым забралом. Со стороны болот раздался пронзительный визг. За ним последовал уже знакомый стрекот.
– Бес, давай. Надо торопиться, – Максимус прибавил шаг, ведя товарища вдоль кромки, к самой нижней её точке. – Давай, давай! Кажется, твари снова напали на наш след.
Бес вдруг рассмеялся, а потом согнулся в приступе кашля. Стрекот смешался с бешеным рёвом.
– Не тупи, центурион, – прохрипел он, отхаркивая кровь. – Если я туда прыгну, я сдохну.
– Бес, не гони! – Максимус пытался его поднять.
Бес выдернул свою руку и рухнул вниз. Злая какофония стрекочущих и ревущих звуков усиливалась.
– Не тупи, центурион! Мне хана. В форпосте мне… не помогут. А до госпиталя я не дотяну.
Максимус смотрел на него, нервно оглядываясь на приближающиеся звуки. Времени было мало, нужно было срочно уходить. Он потянул Беса за руку и начал взваливать его на свои плечи.
– Эй! Ты что, рех… кхэ! Рехнулся!? – Бес оттолкнул его и снова зашёлся кашлем. – Ты не сможешь… прыгнуть со мной. Тебя раздавит. Ты же знаешь.
Максимус резким движением схватил бойца за нагрудную бронепластину и поволок. Раздавит – не раздавит, подумал он, сейчас проверим.
– Думай, что хочешь, Бес, но я тебя тут не оставлю, – радиоэфир звучал решительным хриплым голосом. – Хватит с меня смертей.
Максимус шёл, не обращая внимания на попытки Беса освободиться от его хватки. Перекинув пулемёт через плечо, он снова попытался взвалить легионера на спину. Отражаясь от стен расщелины, стрекочущая какофония становилась всё громче.
– Стой, подожди. Да стой же ты! Я, кажется, могу… кхэ! Встать.
Бес упёр рельсотрон в землю и, шатаясь, медленно поднялся на ноги.
– Твоя взяла, центурион, – сказал он, сплюнув кровавый ком. – Ты поможешь мне… кх-кх! Прыгнуть.
Он упёр приклад рельсотрона под мышку, опёрся на оружие, как на костыль и протянул руку. Его лицо настолько побледнело и иссохло, что из-за разбитого забрала, казалось, виднеется лишённая кожи и мышц нижняя челюсть. Худая скелетная челюсть, по которой текли струйки крови.
– Дай мне свой пулемёт… и можешь взваливать меня на плечи.
В тот момент идея отдать пулемёт товарищу показалась Максимусу разумной. Неудачное приземление могло повредить оружие. Центурион взял пулемёт за цевьё и вложил его в протянутую руку.
Резким движением Бес толкнул Максимуса в грудь. Потеряв равновесие, тот оступился и полетел вниз. Сработали гиростабилизаторы, и силовой доспех помог центуриону приземлиться на ноги. Не до конца осознавая случившееся, он запрокинул голову. Бес смотрел на него с края обрыва. Пошатываясь, он держал пулемёт обеими руками.
– Беги, Максимус. Не дай… кх-м… моей жертве стать напрасной.
Злая какофония заполонила расщелину. Бес исчез за краем обрыва. Воздух сотрясли жужжание и лязганье его пулемёта. Максимус сжал челюсти и со всей силы вмазал кулаком по скале перед ним. Выбора у него не было. Бес поставил его в ситуацию, когда бегство – единственное возможное решение. Сделал выбор за него самого. Центурион развернулся и побежал, оставляя сзади какофонию из звериного стрекотания и жужжания рельсового пулемёта. Оставляя позади весь свой отряд.
***
Искупление
– Можете заходить, примипил вас ожидает, – сказала миловидная девушка в строгом офисном костюме.
Максимус встал с кресла и посмотрелся в зеркало перед дверью. На него смотрел ухоженный мужчина лет пятидесяти. Серая военная форма была идеально выглажена, вся щетина – выбрита. Высокая подтянутая фигура бывалого воина излучала решимость, с которой никак не сочетался уставший безразличный взгляд. Пригладив итак хорошо уложенные короткие волосы, Максимус вошёл в кабинет примипила.
– Центурион Максимус Примус! – сжатый кулак правой руки дважды ударил в грудь.
Примипил, так же одетый в серую военную форму, сидел за просторным столом с клавиатурой и небольшим голографическим монитором. В углу его кабинета, за кристально чистым стеклом, стоял парадный силовой доспех. Такой же, как боевой доспех Максимуса, но с окантованными золотом наплечниками и тёмно-красным плащом.
– Рад приветствовать тебя, центурион. Садись, – широким жестом он указал на стоящие перед столом стулья.
Максимус коротко кивнул и пересёк кабинет. Сев напротив примипила, он выпрямил спину и положил ладони на бёдра.
– Читал доклад. Сочувствую твоим потерям. Ты прошёл через ад, – примипил нажал кнопку на клавиатуре, и загораживающая его голограмма исчезла. Его голос был мягким и спокойным. Даже удивительно, что он принадлежал лысому широкоплечему мужчине с ужасным шрамом на правой щеке. – Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Потерять весь отряд… – он сделал вдох. – Это больно. Но ты сделал всё, что мог, чтобы спасти их. Вывел из-под миномётного обстрела, увёл от преследовавших вас хищников. Кто ж знал, что мутировавшие животные опаснее аборигенов? Это непредвиденные обстоятельства.
– Спасибо за добрые слова, примипил. Но я не нуждаюсь в психологической поддержке, – сказал Максимус, мысленно пытаясь успокоить участившееся сердцебиение. – Всё, что мне нужно – это чтобы вы одобрили моё прошение об отставке.
Примипил откинулся на спинку кресла и уставился на центуриона задумчивым взглядом.
– Уверен? У тебя богатый боевой опыт и полжизни впереди. Ты мог бы стать легатом.
– Уверен. Я воюю уже больше тридцати лет. Хватит с меня.
– И чем же ты займёшься на гражданке? Уже подумал?
– Вернусь на родину. Буду помогать ветеранам войн и их семьям.
Примипил посмотрел центуриону в глаза. В них читалась решимость, а вместе с ней усталость и еле уловимая грусть. Поняв, что отговаривать центуриона бессмысленно, он тяжело вздохнул.
– Похвальное решение, – сказал примипил, выпрямившись и включив голографический экран. – Жалко терять такого офицера, как ты. Но я тебя понимаю. Вот. Твоё прошение об отставке удовлетворено.
Примипил встал и протянул Максимусу открытую ладонь.
Больше интересных статей здесь: Фантастика.
Источник статьи: Непредвиденные обстоятельства.