И правда ли, что люди сами выбирают себе такую жизнь
Однажды, когда наш отец Джон встречал свой день рождения, мы решили отвезти его к океану. Он ни разу в жизни там не был. Для большинства африканцев ― это непозволительная роскошь. Мы сняли домик на побережье и провели вместе два дня. Потом он говорил, что это был лучший день рождения в его жизни. Я тогда не поверил. Во время ужина в его доме, в деревне Джамбини, где он открыл детский приют святого Варнавы и школу, мы увидели на стенах свадебные фотографии. Вот он вместе с женой Эвелин стоит у огромного самолета ― молодожены собираются в свадебное путешествие. На другой ― они рядом с Эйфелевой башней. Я спросил, понравилась ли ему Франция. Он ответил, что никогда там не был. А все фотографии сделаны в фотошопе: просто хотелось, чтобы свадебное ассоциировалось с чем-то красивым, праздничным…
Африканский священник
Когда шасси самолета касаются взлетной полосы, пружина внутри меня наконец разжимается, и я могу расслабиться. В последнее время мне приходится часто летать, но, кажется, я никогда не привыкну вверять свою жизнь незнакомцу за железной дверью в кабине пилота. Итак, я снова в Кении.
Нет, я не прилетел сюда отдыхать. Мне вообще кажется, что Африка не самое лучшее место для отдыха. Здесь у меня дело: поддержать православного священника, отца Мефодиуса Кериуаки. Мы зовем его отцом Джоном ― такое имя он носил до принятия священства. Оно простое, и мы привыкли его так называть. Наверное, это не совсем правильно, но отец Джон не обижается.
Он вырос в семье, где было 13 детей. Вырос в сельской Африке, в доме, больше напоминающем сарай, ― среди повальной нищеты, где еда не была чем-то самим собой разумеющимся. И ежедневный тяжелый труд совсем не гарантировал, что снова не придется засыпать с пустым желудком.
Однажды православный священник пригласил голодного подростка Джона в свой дом и накормил. Они начали общаться, завязалась дружба. Через несколько лет Джон крестился. А затем решил, как и его друг, стать священником и посвятить свою жизнь Богу.
Отец Мефодиус Кериуаки. Фото: Abbah JM Kariuki / Facebook
Сегодня отец Джон посвящает себя еще и 175 детям, которых он собрал вокруг себя в приюте святого Варнавы в кенийской деревне Джамбини. Здесь он заботится о детях из неполных семей и сиротах. Отец Джон прикладывает максимум усилий, чтобы накормить их, одеть и дать образование. Наша миссия в Африке – это скорее почтальонская работа: заработать, отложить, найти неравнодушных людей, хотя бы на время как-то облегчить быт ему и детям из приюта.
«Зачем помогать африканским детям? У нас своих хватает!»
Люди, далекие от темы помощи африканским детям, с подозрительностью и недоверием относятся к мысли, что африканцам нужно помогать. Достаточно почитать комментарии под каким-нибудь youtube-роликом о трущобах Найроби, где в нечеловеческих условиях живут более миллиона людей. Складывается ощущение, что комментаторы сами выросли в трущобах и потеряли всякое сострадание и человеческий облик ― столько враждебности, желчи, язвительных и оскорбительных замечаний. Удивительно, насколько может расчеловечиться человек.
Как правило, приводятся следующие аргументы: они сами выбирают так жить; пошли бы убрали ― все было бы по-другому; пусть идут работать; им просто нравится… В каком-то смысле зерно истины в таких рассуждениях есть. Но это далеко не вся правда.
Когда ребенок растет в условиях нищеты, пренебрежения к гигиене, с постоянным чувством голода и, увы, рано познает уличную жизнь, криминал, проституцию ― он становится заложником ситуации, которую не выбирал.
Он родился в этих условиях и перенимает те формы и модели поведения, которые транслируют родители и диктует окружающая среда. Когда в Кибере, просто чтобы не умереть с голода, родители отправляют свою дочку вопреки ее воле на «панель» ― выбор есть у родителей. У самой девочки или мальчика такого выбора уже нет.
«Кислород упал!» Даша весит 38 килограммов и не выходит на улицу
Подробнее
Нам же, наблюдателям со стороны, остается только сострадать, любить и молиться. Хочешь помочь ― помоги. Не хочешь ― лучше молчи и благодари Бога, что родился там, где родился, и не познал того, с чем столкнулись эти дети.
Богатырь заплакал
Когда мы познакомились с отцом Дионисием ― православным священником, который трудится в трущобах Киберы ― он выглядел уставшим и грустным. Его лицо не выражало практически ничего. Еще год назад он был обычным сельским священником. И, кажется, новое назначение ввергло его в состояние какой-то растерянности.
Великан с грустными глазами. Мы провели вместе целый день, а я так ни разу и не увидел его улыбку. Хотя африканцы способны проявлять радость там, где для европейцев она немыслима.
Большинство священников, с которыми я сталкиваюсь в Восточной Африке, полны энтузиазма, способны на улыбку, танец, надежду. А в отце Дионисии я читаю лишь усталость, сострадание, беспомощность. Это не мешает ему служить. Дети в школе и при храме выглядят лучше, чем на улицах Киберы. Он тоже пытается давать детям образование и кормить их. Но здесь, в Кибере, все гораздо жестче.
Фото: Abbah JM Kariuki / Facebook
После небольшой программы помощи детям мы отправились в трущобы, где, собственно, все они и живут. Ничего более страшного, грязного и тесного я в своей жизни не встречал ― как будто оживает какой-то апокалиптический сюжет. Город медленно отгораживается от Киберы, как бы лишая людей даже маленькой надежды, что когда-нибудь что-то изменится.
Жилища представляют собой сбитые из досок, ломаной жести и проволоки, перекошенные помещения 2х2 метра, зачастую без окон. Их так много, и они настолько маленькие, что с трудом отличимы от общественного туалета. В каждом таком «доме» живет семья ― в среднем 5-6 человек. Многие из проживающих здесь детей посещают православную школу и приход отца Дионисия. Спят они в этих лачугах, с маленькими окнами, в удушливом смоге гниения, протухшей еды и паленой резины.
Нас сопровождают охранники ― без них ходить по трущобам нельзя. Бич Киберы ― ВИЧ, проституция, наркомания, алкоголизм. И только здесь я начинаю понимать грусть нашего проводника, его печаль. Как им помочь? Большую часть своего времени дети вынуждены проводить здесь. Они быстро привыкают к уличной жизни, кучкуются, играют на ковре из мусора в футбол. Их пестрые одежды, дешевые яркие шлепанцы видишь издалека и потом долго не можешь забыть.
Людей очень много. Дети бегают возле домов.
Обратите внимание: День победы 9 мая. Зачем он нужен и о чём в этот день было бы важно вспомнить..
Их матери тут же, рядом с открытой канализацией, жарят в масле картошку. Везде запах гнили и канализации. Фигура отца Дионисия маячит впереди нашей группы. Он похож на грустного богатыря, который обходит свои владения. Мне становится понятна его усталость. Очень хочется быть хоть чем-то полезным.Уезжая, неловко сую ему в руки какие-то подарки для детей и небольшие деньги ― и он плачет… Крепкий, сильный, но уставший мужчина лет около 40 начинает плакать… Потому что в Кибере он не случайный человек. И точно на своем месте.
Фото: Abbah JM Kariuki / Facebook
Африканское православие
Африканское православие ― явление интересное. Как ни странно, оно гармонично вписывается в пестроту Кении, да и всего африканского континента. Наверное, потому что на фоне различных религиозных групп выделяется своей статностью, упорядоченностью.
Кенийцы очень религиозны. Преобладают здесь протестантские церкви, но встречаются и мусульмане. Нередко встречаются и африканские верования, совершенно непонятные и чуждые европейскому человеку.
Православных христиан в Кении около миллиона. Вместе с католиками они выделяются из всех остальных религиозных групп. Прежде всего выделяют их основательные храмы из камня, вокруг которых нет мусора. А он здесь повсюду. Мусора настолько много, что кажется, его свозят сюда со всего мира и сбрасывают прямо под ноги.
Фото: Руслан Яроцкий
Во время нашего путешествия в отдаленные кенийские деревушки для помощи тем священникам, которые трудятся в особенно тяжелых условиях, мы встречали настолько убогие строения, что с трудом могли угадать в них церковь. Но, опять-таки, вокруг было чисто ― чувствовалось желание навести порядок. Как известно, слово «Церковь» во времена первых христиан означало собрание людей, а не здание. Так вот, в Кении это слово сохранило свое первоначальное значение. Здания не играют здесь большой роли. Ведь бывает, что есть храм, а Церкви нет…
Возглавляет православную Церковь митрополит Кенийский Макарий ― невероятный по своей харизме человек. Талантливый музыкант, окончивший Оксфорд, он последовал совету своего духовного отца Софрония Сахарова, автора известной книги «Старец Силуан», и посвятил свою жизнь Африке. Скромный, доступный, чуждый всякой официальности, он горячо любим всеми священниками и верующими.
Митрополит Макарий
Африка привлекает русского человека природой, экзотическими животными и, конечно же, океаном. Город Момбаса на побережье Индийского океана ― один из наиболее известных курортов. Каждый раз, когда приходится бывать в этом городе, я задаюсь вопросом: как же можно здесь отдыхать? Ведь, чтобы добраться до океана, приходится ехать через тонны мусора, по разбитым дорогам, среди нищеты. Конечно, я не бывал в дорогих отелях на побережье, но, думаю, спрятать весь этот бедлам едва ли возможно.
Русские ― это холод и военная мощь
Чаще всего мы бываем в центральной части страны. Объяснить местным, что мы из Беларуси, невозможно, для них мы ― русские. Россию знают все, но знают о ней мало. У большинства она ассоциируется с холодом и военной мощью.
Помню, пристал как-то ко мне продавец сувениров. Тычет в меня браслетами: купи да купи. Чтобы он отстал, я выпалил: «Донт спик инглиш. Айм рашен». Парень впал в ступор, вспоминая хоть что-то по-русски, но безуспешно. Начал отставать. Вдруг слышу радостный вопль: догоняет меня этот товарищ и на всю улицу орет на русском: «Смерть Америке!»
Зато православные кенийцы знают о русских святых. Нередко в храмах можно увидеть иконы Серафима Саровского, Сергия Радонежского.
Наша Церковь представляется им сильной и образцовой. Многие мечтают попасть на Валаам или в Оптину пустынь.
На богослужении. Фото: Abbah JM Kariuki / Facebook
Политическая ситуация в стране относительно стабильная. За исключением периода выборов. Тогда обязательно будут демонстрации и обязательно жертвы. Кения граничит с Сомали, которую многие считают одной из опаснейших стран мира. Из Сомали в Кению попадают беженцы. Среди них ― большое количество радикально настроенных исламистов. Периодически случаются теракты, похищения людей. Поэтому, находясь в этих регионах Африки, нужно быть бдительным и осторожным. Хотя в целом кенийцы очень благожелательны, и, если вы попадете в беду, то наверняка придут вам на помощь. Совершенно бескорыстно. Мы убеждались в этом неоднократно.
Перспектива в детях
Две недели в Кении пролетают быстро. С каждой поездкой прикипаешь к этой стране все больше и больше. Хотя, скорее, не к стране, а к детям, отцу Джону, митрополиту Макарию. Несмотря на суету, закупки, долгие дороги и развоз продуктовых посылок ― все здесь становится своим.
Если говорить о перспективах, то здесь я повторю слова митрополита Макария: «Перспектива может быть лишь в детях. Нужно их спасать, кормить, давать образование, закладывать в них новые мысли, показывать им другую жизнь».
Опять же, все это нужно лишь тем, кому Господь положил на сердце понимание важности такой миссии. Каждому свое…
Фото: Руслан Яроцкий
Детям Африки нужно помогать просто из милосердия, из любви к Богу, из благодарности. Ведь они наши братья, а старший несет ответственность за младшего, богатый за бедного, духовный за новоначального. И в этом есть невероятный кайф ― отдавать.
На каком-то этапе я вдруг понял, что наша миссия даже более важна для нас самих, чем для наших африканских братьев и сестер. Мы живем в вечном брюзжании, недовольстве, среди постоянного, нередко придуманного, стресса. Все не то и все не так… А ведь могло бы быть и по-другому, как в Кибере например.
Глядя на трущобы, нищие деревни, приют, я благодарю Бога за то, как много у меня есть: за воду, которой вдоволь, тепло, электричество, больницы, милицию ― все это начинаешь воспринимать как Божий дар.
То, что не могут сделать наши идеологические потуги, ― делает Бог. Ты вдруг понимаешь, что в этой короткой жизни тебе невероятно повезло родиться в прекрасной стране с замечательной культурой, среди хороших людей.
Когда шасси отрываются от взлетной полосы и самолет взмывает в небо, пружина внутри меня вновь сжимается: я опять ничего не контролирую. Впрочем, как и всегда. Но глядя в иллюминатор, я надеюсь, что снова сюда вернусь.
Фото: Abbah JM Kariuki / Facebook
Поделитесь, это важно
#африка #дети #бедность #ужасы
Больше интересных статей здесь: Ужас.
Источник статьи: В цветных шлепанцах среди нищеты и гниения. Зачем помогать африканским детям.