Творчество писателя из Петербурга Масодова Ильи, набиравшее популярность ещё в советское время, сегодня вновь становится интересным среди определенного круга лиц – в различных интернет платформах цитируют его тексты, публикуют рассказы и повести.
Опустим момент истинного авторства текстов, сфокусируем своё внимание только на содержании (трудно сказать произведений). Гмм. На содержании готовых опубликованных работ на различных платформах.
Пользователи социальных сетей обратили внимание на «последнего советского писателя» (как он сам себя именует на сайте «whiteangelofsorrow.com», посвященном его творчеству) после создания интернет сообщества почитателями его писательской деятельности в «вконтакте» под названием «Илья Масодов-мрак твоих глаз» и частого распространения цитирования его текстов и иллюстраций к ним. Достаточно интересно просматривать отзывы современных читателей, узнавать, как они приходят к таким поистине опосредованным произведениям, как возникает интерес к его незаурядным текстам. В основном многие пишут, что «прежде всего он берет не внешней, а душевной гнусностью», якобы его произведения борются с красотой, а метафоры новы и свежи. Также симпатично узнавать, то как сам Масодов приходит к своим читателям. В 2001 году он публикует в издательстве «Митин журнал», главным редактором которого являлся на тот момент Дмитрий Волчёк, свою трилогию «Мрак твоих глаз», которая сразу обращает на себя внимание со стороны определенного круга читателей. Жестокость романов не понравилась Министерству печати России, и оно вынесло предупреждение издателю. Выдержка из предупреждения гласит:
«Было установлено, что в книге описываются убийства, глумления над трупами, непристойные сцены, провоцирующие низменные инстинкты. В тексте книги встречаются неприличные слова и ненормативная лексика. Главными героями являются дети, поступки которых основываются на жестокости и насилии. Имеет место вымысел, касающийся литературных героев Гражданской и Великой Отечественной войн, им приписываются акты насилия и жестокости».
При повторном издании книги (2003) художественным редактором трилогии выступил известный литератор Дмитрий Кузьмин (он же российский поэт, литературный критик, литературовед, издатель, переводчик, активный участник гей-движения. С 1993 года — главный редактор издательства «АРГО-РИСК», которое специализируется на некоммерческой художественной литературе, преимущественно поэзии).
Говоря о творчестве Масодова, сразу представляются мрак и убийства, которые излагаются в истории, начинающейся со слов уже привычной для многих страшилке: «в одном черном-черном городе, на черной-черной улице…».
Взяв, к примеру, рассказ «Скопище», где уже не показательной сценой послужит самое начало:
Старику было тошно. Физическая его немощь, годами накапливаясь, перерастала в нечто большее — постоянное ощущение бесконечной гнусности, что, поселившись в сердце, в голове, в кишках его, не отпускала ни на секунду. Механически ступая по грязному месиву тротуара, Павлов то и дело кривился в гримасе отторжения. Хотелось блевать, но блевать не пищей, а скорее сущностью своего внутреннего я — вывернуть себя наизнанку, избавиться от мерзости бытия, исторгнуть самое себя…Хотелось исчезнуть.
Ничего красивого и привлекательного здесь нет. Описывается будничный день профессора Павлова, который не доволен своей размеренной жизнью, а все его движению уже совершаются с привычным для него механизмом. Но это еще ничего, далее события разворачиваются в совершенно не лучшем виде. Сюжет рассказа сосредоточен вокруг старого профессора, что встречает щенка, вызвавшего в нем чувство отвращения и омерзения. Павлов не в состоянии сдержать в себе чувства брезгливости, решается на убийство беззащитного животного. Смерть не заглушает в него этой тошноты, но и не вызывает удовольствия. Здесь герой – труп, ходячий труп, совершающий гнусные поступки, не думая о последствиях, причинах, заставляющих совершать эти действия.
Стараясь не глядеть на судорожно бьющуюся, ускользающую из-под подошвы жизнь, старик зажмурился и снова ударил. И снова. И снова. На четвёртый раз нога его увязла в чём-то мягком и жирном. С отвращением, Павлов дёрнулся и потрусил по переулку, то и дело шаркая ступней, стараясь избавиться от назойливого липкого тепла, что обволакивало его.
— Мерзость, мерзость, — бормотал профессор. — Господи, какая гнуснейшая гнусность!
Действительно, мерзость. Но на этом она не заканчивается. На встречу профессору движется бедняк, увидевшего в нашем герое человека образованного, обеспеченного. Короче говоря, с него не убудет, если он попросить денег на спиртной напиток, а возможно, что профессор и сам пригубит вместе с ним-неотесанным человеком, не имеющим места жительства. Выпить он не действительно не отказывается и лишить его жизни за вызванные в нем чувства тошноты и омерзения за один только вид тоже.
…И время замедлилось. Остановилось на миг. С отстранённым изумлением, Павлов глядел на свою руку, вдавливающую стамеску в щёку бомжа, слышал далёкий скребущий звук трения металла о кость, ощущал как попрошайка, что склонился перед ним в непристойной двусмысленной позе пытается перехитрить смерть, отклониться. «Так нельзя!» — произнёс кто-то, вне его поля зрения и этот кто-то вселившись в правую руку профессора, крепко прижал ею взлохмаченную голову бомжа, дружески обнял, не позволяя увернуться, тогда как левая, теперь уже сросшаяся с рукояткой стамески, прокладывала себе путь вперёд и вверх, сквозь мягкие ткани гортани, навстречу ослепительному солнцу угасающей жизни.
Сам Павлов, покончив с бедняком, бредет дальше сам не зная куда. На этом рассказ не заканчивается, но и становится страшно-неприятно описывать дальнейшие события.
И такую литературу, описывающую ужасы смерти, случайные и намеренные убийства, некрофилию и глумления над обществом сегодня распространяют в социальных сетях. Ужасно, если проза Масодова будет нравится молодым людям, имеющим доступ к прочтению такого рода треш-литературы, воздействовать на их мировосприятие. Ведь уже найдутся поклонники ужасов и мистики авторов «незаурядных» рассказов, историй с бессмысленными идеями. Возникает невольно вопрос - что именно хотел донести автор до своих читателей? И это здоровая литература? И какой толк в ней? В книгах Масодова действительно есть все перечисленное, и даже более того. Этим они и доставляют. Однако все же надо заметить, что описания разнообразного гуро и актов некропедосадомазоофилии —главное в них, и при их отсутствии Масодов вполне мог бы оставить в стороне идею о публикации своих текстов. Творить на потребу обществу? Такая литература вряд ли при советском строе увлекла бы здорового человека. Если оставить ее в стороне, то можно сказать, что книги Масодова в целом довольно грустные и ни капли не красивые. Но самое худшее в них — это фирменная масодовская сатано-коммунистическая идея. Впрочем, неизвестно чего автор хотел добиться, отправляя на публикацию такого рода произведения, но с головой у него явно не всё в порядке, раз уж он описывает во всех красках такие ужасные вещи, зато к абсурду он пришел в полной мере. Он и приводит его к своим читателям, которые тоже особым интеллектом не отличаются, раз уж восхваляют своего убийцу литературы - Масодова.
Да, существует и такая мысль, что творчество – всегда нарушение дозволенного. И здесь Масодов выходит за рамки дозволенного, совершая один за одним убийства, превращая их в массовые. Но и в этом случае, произведения автора не назовешь творчеством, поскольку его тексты приглянулись бы только психиатрам-профессионалом.
Да, Илье Масодову чужды клише, он стремится писать свои тексты не обращая внимание установленные людьми нормы морали, употребляя в своих текстах приемы ради приемов, которые не играют никакой роли ни на образ, ни на сюжет. Литература откликается на те или иные потребности читателя. И такие страшилки востребованы и найдут своего читателя в обличие не слишком развитого человека. Такого рода тексты представляют собой отвратные истории, неважно, рассказывают ли их за костром в компании друзей на природе, желая вызвать у слушателя страх, или набирают на компьютере для выкладывания в сеть, или, даже, умудряются опубликовать в книге. Удовольствие при этом получает только рассказчик или человек, который жаждет пересказать услышанную гадость и, в свою очередь тоже доставить неприятность окружающим.
Почему в интернете с охотой не публикуют произведения Шукшина, Шолохова, Зощенко, где авторы повествуют, прежде всего, о доброте и нормальных человеческих ценностях, прививают любовь к Родине и религии. Как, например, в рассказе великого русского писателя, кинорежиссера и актера - Василия Шукшина « Верую». Уже первая фраза («По воскресеньям наваливалась особенная тоска») говорит о главной проблеме: святое место пустым не бывает. У народа отняли воскресную церковную службу – и, уставший за неделю, он всё чего-то ждёт, как бы по инерции:
«Люди, - говорит Люда, - дождутся воскресенья-то да отдыхают культурно… В кино ходют».
И только муж её Максим, один на всю деревню считает кино и прочий «культурный отдых» бессмысленными. И пить не может: когда пьёт – чувствует себя предателем. Только благодаря разговору с попом Максим справляется с душевной тоской. И танцуя, произносит «Верую!», понимая, что Бог-сама жизнь во всех её проявлениях. Вот проза, необходимая к прочтению каждому человеку. И ведь действительно, веруя в Бога легче справляться с жизненными перипетиями, быть в ладу с окружающим миром. А увлекаясь рассказами по типу Масодова разве можно прийти к православию? Стать поистине добродушным и честным человеком? Очевидно, нет.
Литература ведь должна учить хорошим вещам, поступкам, уметь направить мысли читателя в правильное русло. Главное же ограничить себя от «страшной» литературы посредствам чтения правильных книг, ведь изучая добротные томики Шукшина, Зощенко и иных авторов, человек обретает духовность, которой так мало в современном мире.
Обложка к аудиокниге МасодоваБольше интересных статей здесь: Ужас.
Источник статьи: В диапазоне между чтением рассказов Масодова и приемом в психиатрической больнице.