- Снимите только обувь на пороге, - просит хозяйка, впуская нас в дом.
Я бы дала ей не больше двадцати лет. Она худенькая, низенькая, а еще беременна. Просто чудо, что эта девушка не испугалась таких, как мы.
- У нас не так много еды. Взяли на выходные только. Но могу угостить вас горячим супом и чаем со сладкими сухариками.
Непослушными руками развязываю шнурки на ботинках. Пальцы совсем онемели на морозе, поэтому копаюсь я долго. Остальные ребята тоже не спешат. По лицам Мики и Колина можно прочитать то, как они удивлены, что нас впустили.
Комнат в домике больше, чем я предполагала. Мы сейчас в импровизированной прихожей, которая переходит в кухню и гостиную одновременно. Из гостиной ведут еще три двери.
Здесь не так много места, зато очень светло и уютно. На потолке горит красивая люстра. Будь моя воля, могла бы остаться здесь жить только ради этой люстры с множеством блестящих камушков.
- Вы почему у двери толпитесь? Снимайте куртки, мойте руки вон в том умывальнике, а потом за стол.
Мне очень неловко, что мы побеспокоили девушку. Ребятам, видимо, тоже. Они стоят кучкой и делают машинально все, что говорит нам хозяйка.
Пока мы вычищаем из-под ногтей всю грязь в умывальнике с холодной водой, добродушная хозяйка расставляет на деревянном столе тарелки с супом.
Я понимаю, что надо поблагодарить ее за доброту, кров и пищу, но язык словно примерз к небу.
В молчании садимся за стол и тут же набрасываемся на еду, забыв о приличиях.
- Меня зовут Маришка. А вас, ребята? – хозяйка пытается начать разговор, но видно, что ей очень некомфортно.
Утолив первый голод, я проглатываю еще одну ложку чудесного вкусного супа и называю наши имена, указывая пальцем на каждого члена стаи.
- Как же вы здесь оказались?
- Это очень длинная история, - начинаю я.
- Но если коротко, то сбежали из страны, в которой нас не считали за людей. Одних использовали как бесплатную рабочую силу, а других попросту собирались убить за то, что они излишне непохожи на людей, - перебивает Алан. – Можно еще добавки?
Маришка наливает ему еще супа, собирается задать новый вопрос, но дверь в дом открывается.
- Представляешь, у них не было шпрот! Пришлось купить кильку в томатном соу… А это что такое? – на пороге молодой мужчина. Он в тулупе и большой меховой шапке-ушанке. Взгляд темных глаз перескакивает с лица Маришки на нас и обратно. В руках у хозяина дома увесистый пакет с продуктами. – Что здесь делают эти…гхм… дети?
- Мэтью, ну ты чего так с порога? Давай снимай верхнюю одежду, и пойдем в соседнюю комнату, я все тебе объясню, - Маришка стягивает с мужа тулуп, он сам скидывает ботинки, и девушка под протесты мужчины уводит того в дальнюю комнату. – Эти ребята беженцы…
- Да я по их… гхм… лицам… вижу, что они беженцы, - его голос максимально возмущенный, а взгляды, которые мужчина бросает в нашу сторону по пути в комнату, далеки от доброжелательных.
Маришка закрывает за ним дверь и на кухне воцаряется тишина. Но я напрягаю слух, и все равно могу разобрать весь их диалог.
- Я не могла их оставить на улице. Они бы замерзли у нашего порога!
- Я… гхм…стараюсь не поддаваться волне предрассудков, которых с каждым днем все больше, но Мари, они могут быть опасны. Я читал статью. Химеры более агрессивны, чем обычные люди. Что если бы они навредили тебе?
- Мэт! Да как ты смеешь. Они просто дети! Голодные и замерзшие дети. Ты сам сейчас больше походишь на монстра, говоря эти ужасные слова! Теперь они точно останутся здесь переночевать, чтобы ты убедился в их нормальности.
Мэтью переходит на разъяренный шепот.
- У тебя на кухне сейчас сидит парень с крыльями. О какой нормальности может идти речь?!
- Мэт. Они. Остаются.
И Маришка выходит, хлопнув за собой дверью. Ее лицо, все еще суровое и красное от раздражения, через несколько секунд снова становится добрым и приветливым.
- Мы можем положить вас в дальней комнате. Правда, там есть только большой диван…
- Нам сгодится что угодно, только бы не на снегу, - улыбаюсь я, пытаясь приободрить добрую девушку.
За ней выходит Мэтью. Он все еще нахмурен и явно недоволен происходящим.
- Здесь не ловят мобильники. Завтра съезжу в поселок. Позвоню в ОПБ. А вы, гхм… дети, сейчас должны рассказать мне ваши истории.
Мэтью оказывается не таким противным, как представился нам изначально. Я даже могу оправдать его страхом за жену. Он выслушивает нас, прогнав Маришку в спальню, потому что ей противопоказано нервничать.
- Да-а-а, - тянет мужчина, дослушав. – Сильно вас жизнь потрепала. В ОПБ вам должны помочь. Это Отдел Помощи Беженцам. Они дадут вам кров, продукты, помогут устроиться на новом месте. Ведь таким… гхм… как вы сложно в нашем мире.
- Вы могли бы просто отвезти нас завтра в поселок и оставить там, - предлагает Алан. – Чтобы мы не обременяли вашу жизнь здесь и…
- Чушь, - отрезает Мэт. – Раз уж моя жена так… э… добродушна, что позволила вам войти, то теперь я должен проследить, чтобы вы попали именно в ОПБ. Передать вас из рук в руки, так сказать.
Вечером мы уходим спать в ту дальнюю комнату, которую нам отвела Маришка. Диван большой, так что мы все спокойно на нем умещаемся. Я сплю между Микой и Аланом, которому приходится лечь на самый край, чтобы никто не помял ему крылья.
- Я эти крылья просто ненавижу, - злобно выдыхает он, после того как несколько минут пытался удобно лечь.
- Зато они помогли нам покинуть Империю, - замечает Мика.
- Что с того? Ирвина они не помогли спасти.
Я не знаю, что можно ему сказать, поэтому закрываю глаза и притворяюсь, будто сплю. Вот только сон после этого жуткого дня совершенно не идет, хоть я и клевала носом последний час. Сейчас только мысли об Ирвине, о том, что его кровь была на моих руках, даже близко не подпускают дремоту.
Стараюсь плакать беззвучно, не хлюпать носом, чтобы не беспокоить ребят, но дрожь в теле скрыть не удается. Не могу простить себе, что Ирвин остался там. Будь я умнее и расторопнее, смогла бы что-нибудь придумать. Понимаю, что эти мысли уже ничем не помогут моему братцу-волку, но все равно не могу их отогнать от себя. И просто плачу, пытаясь слезами смыть всю ту грязь, которая накопилась в душе за столько лет.
Наверное, Алан замечает, что я не сплю. Он крепко обнимает меня, притягивая к себе, и ничего не говорит. Я благодарна ему за это молчание. Мне совершенно сейчас не хочется общаться.
***
Это был первый в моей жизни долгий спокойный сон, когда я не боялась расслабиться и почувствовать себя в безопасности. Никто за мной не охотился. Мне не приходилось отслеживать каждый звук и просыпаться от хруста ветки или скрипа половицы.
Остальные ребята выглядели тоже бодрыми и вполне довольными жизнью, если бы не тень смерти Ирвина на лицах. Мика и Колин пытались шутить и даже немного начали переругиваться, что в последнее время было редкостью.
Мэтью уехал в поселок еще до нашего пробуждения, так что завтракали мы без него.
Маришка просила рассказать подробнее историю нашей жизни, но помня наказ Мэта, что ей нельзя нервничать, мы всячески старались избежать страшных моментов или вообще опустить большую часть того, что с нами происходило.
- ОПБ приедут ближе к вечеру. У них там сейчас какой-то аврал. Говорят, поступило несколько десятков других хим… гхм… то есть беженцев, - снимая на пороге тулуп, заявляет пришедший мужчина. – А вы почему отдельно?
Неужели та группа ребят, которую вел Командир, смогла уцелеть? Верится в это с трудом.
Алан сбивчиво пересказывает последние наши часы в Империи.
- У вас была охрана, и вы решили, что надо от нее сбежать? – удивленно восклицает Мэт, подходя к столу. – Ладно. Что было, то было. Ждите вечера.
- Может, вам дать одежды с собой? У нас здесь много старой, - предлагает Маришка и начинает метаться по домику в поисках вещей.
Мы удивленно хлопаем глазами и не знаем даже как отреагировать на это. Женщину останавливает муж.
- ОПБ им все предоставит. Успокойся, - Мэтью кладет руки жене на плечи и уводит ту в спальню. – А тебе надо полежать, отдохнуть. Я о них позабочусь. Иди почитай книжку.
- Нет, ну как же! А еды в дорогу? Я должна что-нибудь приготовить. А это ОПБ вряд ли будет их нормально кормить…
- Мари! – осаждает ее Мэт, начинающий раздражаться метаниями супруги. – С ними все будет хорошо. А тебе надо о себе думать и о нашем будущем ребенке. Не нервничать. Слышишь? Успокойся.
Я невольно улыбаюсь и ловлю взгляд Ала. Его губы тоже растянуты в улыбке.
***
Солнце уже село, когда в дверь постучали.
Открывать рванулась Маришка, проскочив у заботливого мужа под рукой.
- Кто там?
- Отдел Помощи Беженцам. Открывайте. По нашим сведениям, у вас есть группа нелегальных граждан.
Мужской голос, раздавшийся за дверью, совершенно не показался мне дружелюбным.
Маришка это замечает и медлит.
- Входите, - распахнув дверь, говорит Мэтью.
На пороге два здоровенных мужика в форме цвета хаки. На груди вышит знак – руки протянутые друг к другу. На одной из рук явно различимы когти.
- Мы забираем беженцев, спасибо, что сообщили, - грозно произносит один из отдела.
- С ними точно все будет хорошо? – спрашивает Маришка, испуганно косясь в нашу сторону.
- После процедуры идентификации они получат дом, работу и необходимую сумму на первое время, - звучит заученный текст.
И мне становится жутко.
Ловлю на себе обеспокоенный взгляд Алана. Парень берет меня за руку и крепко ее сжимает. Все должно быть хорошо. Они просто пугающе выглядят.
Нас не отвезут в очередной приют, чтобы использовать, как в Империи. Никто не будет ставить на нас опыты. Я пытаюсь себя убедить в этом, но при взгляде на этих здоровых мужиков уверенность тут же пропадает.
Служащий ОПБ приказывает выходить за ним. Второй остается в доме, контролируя, чтобы никто не остался.
- Спасибо вам, - говорю я Маришке и Мэтью, которые провожают нас встревоженными взглядами. – Все будет хорошо.
Это слова успокоения для девушки. Ей нельзя нервничать. Стараюсь улыбнуться, хотя внутри все сжимается от ужаса и страха.
- Вы обязательно должны мне написать, как устроитесь на новом месте, - говорит девушка и сует мне в руку листочек с адресом. Киваю и убираю его во внутренний карман куртки.
На улице нас ждет небольшая машина бежевого цвета, как и форма всего ОПБ.
- На заднее сидение, - приказывает один из мужчин, открывая для нас дверь.
Мы забираемся в теплый салон, пропахший бензином, и понимаем, что огорожены от водителя решеткой.
- Зачем это? – удивляется Алан. – Зачем здесь решетка? Мы ведь не преступники. И не звери!
- На всякий случай, - пожимает плечами сотрудник ОПБ. – Вы, может, и нет. А другие бывают. Вот недавно…
- Стив! Хватит трепаться, поехали, - обрывает его напарник.
Машина заводится и трогается с места, переваливается с колеса на колесо, пытаясь проехать по колее.
На улице слишком темно, чтобы разглядеть окрестности, но я знаю, что кроме леса или поля, вряд ли здесь можно что-то увидеть.
Когда мы выезжаем на шоссе, фонари освещают по краю дороги укрытые снегом ели.
Едем недолго. Может, около часа или двух. Однообразный пейзаж за окном скоро сменяется сверкающими огнями многоэтажных строений, вспышками гирлянд на магазинах и высотками, упирающимися в небо.
- Ничего себе, - охает Мика, прислонившись лицом к окну. – Никогда не видела ничего подобного.
Мы всегда находились где-то на окраинах города, где кроме пятиэтажек и ларьков с едой ничего не было. А здесь целые горы бетона и стекла, вершин которых даже не видно за низкими облаками.
Мне тоже захотелось прислониться лбом к окну, чтобы лучше это все разглядеть, но я сижу между Микой и Аланом, так что доступа у меня нет.
Машина выруливает к одному из этих огромных стеклянно-бетонных гигантов.
- Мы что, пойдем внутрь? – благоговейно выдыхает Колин.
- Да, выходим, приехали. И не вздумайте бежать, - предупреждает разговорчивый водитель Стив, демонстрируя нам пистолет в кобуре. А затем вдруг подмигивает и улыбается.
Напряжение спадает. Я выдыхаю. Надеюсь, что это у них действительно такие шутки.
Мы гурьбой высыпаем из автомобиля и встаем, задрав головы, чтобы увидеть, сколько этажей у этой высотки. Я сбиваюсь на тридцатом.
- Поторопитесь, у нас все же нормированный рабочий день. И скоро он подойдет к концу, а сверхурочно пахать мне совсем не хочется, - Стив подталкивает нас ко входу, а его напарник проходит первым в раздвижные двери, которые приводят нас в неописуемый восторг.
Алан уже привычно берет меня за руку, чтобы приободрить.
И мы заходим внутрь.
Больше интересных статей здесь: Фантастика.
Источник статьи: Беженцы. 21 глава.