Расследовали мы как-то аварию на шахте. Ну, понятно, уголовному розыску там дела мало – в основном следаки шустрят. Да и то без заключения технической инспекции не решишь – то ли несчастный случай, то ли преступная халатность, то ли диверсия. Но поговорить с уцелевшими операм всё же было необходимо.
Шахты у нас метановые, взрывы периодически случаются. Раньше, говорят, даже специальная профессия была – человек одевался в мокрый бушлат, укутывал голову мокрой тканью и с факелом и полз по штреку. Когда концентрация метана становилась высокой, происходило его возгорание или взрыв. Если человеку везло – оставался живым. Не знаю уж, правда это или байка. Понятно, при советской власти такого быть не могло, а раньше – кто его знает?
В общем, шарахнуло, случился обвал. Мужики, с которыми я беседовал, говорят – как будто упругой волной толкнуло и повалило на пол. Все, конечно, сразу поняли, в чём дело. Такие взрывы случаются, конечно, не часто, но любой из шахтёров, кто работает под землёй больше десяти лет, хотя бы один раз был в шахте во время взрыва. Конечно, опасность касается далеко не всех, но выводят на поверхность всех, полностью. Это и понятно. Никто же не знает, что там дальше будет – может, серия взрывов, может – пожар.
Мужики оказались в возрасте, опытными. Собралась их семь человек из разных забоев – три ГРОЗа (горнорабочих очистного забоя), три проходчика и электрик. Паниковать не стали, только самоспасатели приготовили. Это такая штука для защиты органов дыхания. Без неё в шахту никого не пустят. Если после взрыва сразу не завалило, самой большой опасностью остаётся удушье. Тут главное определить, где взрыв, и как идёт вытяжка. Если окажешься на пути потока метана или продуктов горения угля, может случиться, что и самоспасатель не поможет.
Мужики сначала отправились к подъёмнику коротким путём, потом поняли, что из-за дыма могут и не дойти. Попытались окружным путём, но все проходы оказались загазованными. Вот тут-то они и пригорюнились. Получается, приходит их последний час. Самоспасатель – штука, конечно, хорошая, но не бесконечная. Настанет момент, когда и он не поможет. А надежда, что горноспасатели успеют до них добраться – небольшая. Изредка ещё бывает, что где-то внизу, в дальнем штреке остаётся «карман» с воздухом. Там можно продержаться несколько часов, а иногда даже и дней – в зависимости от его размеров и от количества людей. Но на это надежда ещё слабее, чем на своевременный приход спасателей. Уселись они на землю и не знают, что делать. Молчат.
И в тишине слышат – вроде идёт кто-то. Сначала подумали – всё-таки спасатели, но оказалось – один человек. В шахтёрской спецовке, каске, с фонарём на лбу, сапоги шахтёрские – знаете, такие с твёрдым носком, чтобы если что-то шлёпнется, пальцы не раздробило, самоспасатель на боку болтается, торба с едой. Всё потёртое – видно, что человек не первый день в шахте. На вид спокойный, как будто и не случилось ничего.
Поздоровался, а мужики смотрят на него – узнать не могу. Смена хоть и большая, всё равно лицо знакомое должно быть, если даже и имя человека не знаешь. Посмотрел подошедший на них, говорит – мол, пошли, я знаю, как к подъёмнику пройти. И они как-то сразу ему поверили. Хотя что им ещё оставалось? Остались бы на месте – и часа не прожили бы.
Повёл он их куда-то вбок, потом старыми заброшенными штреками и минут через пятнадцать – свет вдалеке и хорошо всем знакомый шум подъёмника. Вышли! Все враз повеселели – считай, второй раз родились. А тот им говорит – вы ступайте, а я погляжу, может, ещё кто плутает. Развернулся и пошёл обратно. Мужики, хоть и обрадовались спасению чуть ли не до умопомрачения, а всё же ощутили некоторую нереальность происходящего: идти обратно, в заполненные метаном и дымом штреки, где, возможно ещё будут взрывы или пожар – это же самоубийство! А тот только рукой на них махнул.
Тогда один и спрашивает – эй, брат, как тебя звать-то? Кому свечку в церкви ставить за здравие и кому на воскресный день поллитру брать? Тот остановился, обернулся к нему с усмешкой и говорит – Шубин я. И ушёл. И огонёк от фонаря вскоре пропал в темноте.
В общем, спасённые газа всё же наглотались, потом долго в больнице лежали. Но хоть выжили. Когда рассказывали кому-то, как спаслись – все смеялись: мол, вы ребята, от метана ошалели, вот вам и привиделось. Горноспасатели, которые, действительно, приехали очень быстро и многих вытащили из шахты, просто не помнили – были в числе спасённых ими эти семеро или нет. Шахтёра с фамилией Шубин в шахтном отделе кадров не знали.
Зато его знали сами шахтёры. Говорят, это родной брат Хозяйки медной горы. Младший. Сестричка на рудах и самоцветах специализируется, а Шубин – на угле. Фольклор шахтёрский такой. Может, и не было ничего такого в шахте, может и привиделось это шахтёрам. Но чтобы всем семерым сразу – одно и то же??? Не знаю даже, что сказать.