- Мама, а что это? – маленький Ричи указывал своим пальчиком в сторону очередного аттракциона. У Мэри уже гудели ноги, ибо шёл 5й час, как они ходят по разным горкам, машинкам, комнатам страха, каруселям. Она продолжала улыбаться, но мысленно ещё на втором часе прокляла свою идею, повести Ричи в парк аттракционов на его день рождения
Она посмотрела в его горящие глаза, и с опаской начала поворачиваться в ту сторону, в которую был направлен маленький пальчик Ричи. «Только бы не американские горки, только не ОНИ!». Не было ничего, чего бы она боялась больше, чем высоты. Она боялась с неё упасть, боялась того, что наверху она посмотрит вниз и её сердце остановится, что она однажды поднимется на двух ногах, а увезут её на четырех колесах с мигалкой.
Поэтому её счастью не было предела, когда она увидела:
- Это же комната зеркал! – воскликнул Ричи. Мальчик был рад, даже не представляя, как мама выдохнула в это мгновение.
- Да, пойдём скорее, там мы и передохнём немного. Забегал ты меня, - она купила в кассе два билета, и они пошли в комнату счастья для ребёнка и комнату отдыха для его мамы.
- Ничего себе! Мам, смотри, ты тут, и там, - мальчик юлой крутился по комнате, пока его мама стояла на месте, стараясь понять, где её ребёнок. Отражения были, как настоящие. Словно бы её Ричи теперь стало много. «Такого счастья мне точно не надо» - промелькнула мысль в её голове.
Мэри вновь почувствовала усталость и прислонилась спиной к одному из зеркал.
- Мэм? – Мэри вздрогнула. Она растерялась, не зная, что ответить. Голос был странным, словно механический. Она встала в полный рост, огляделась. Вокруг было лишь множество зеркал. Только сейчас она по-настоящему рассмотрела комнату, куда они пришли. В помещении горели лампы, но свет от них тускнел буквально на глазах. Когда наступала полная тишина, было слышно, как мухи копошатся в лампах. На стыках между зеркалами была плесень. Черная, с небольшим мхом, который ранее поленились убрать те, кто отвечает за аттракцион. Она сделала шаг к одному из зеркал и услышала противный скрип. Пол. Она не слышала этого, когда они пришли. Доски прогнили, словно комнате больше ста лет. Хотя сам парк приехал сравнительно недавно. Ещё год назад на их месте был лишь пустырь.
Она почувствовала небольшой ветерок, который к её удивлению, пробрал её насквозь. На улице был уже вечер, но кофту она оставила в машине. Мэри слегка погладила себя по плечам, чтобы немного согреться. Сделав ещё шаг по скрипучему полу, она резко остановилась. Кто-то пробежал рядом с ней. Кто-то маленький и быстрый. А может и не рядом? Она увидела в зеркале чью-то тень. Человек? Слишком маленький. Это животное. Она увидела в отражении маленькое животное. С длинным хвостом. Мэри подошла к отражению ближе, но тут же отпрыгнула в сторону. Кто-то бросился к ней. Черная тень. Мэри вскрикнула, но в этом не было нужды. Это была кошка. Обычная черная кошка.
- Я из-за тебя чуть второго ребенка не родила, - Мэри вздохнула с облегчением. – Котик, откуда ты? Тут так тихо, что я подумала, что это кто-то большой. Тихо. Подожди. А почему здесь так тихо? Рич? – Мэри обернулась, но в зеркале его не было. Ричи?! – она неожиданно вскрикнула. Она так долго всё рассматривала, что совсем забыла про своего ребёнка, который просто исчез в этом море зеркал. – РИЧИ?!
- Я здесь, мам, - неизвестно откуда Рич появился в паре метрах от неё.
- О, Господи, Рич, - Мэри не понимала, ругать ей его или обнять. В одну секунду чувства нахлынули на неё. Хотелось обнять его и в то же время долго бить ремнём за то, что он заставил мать волноваться. Она побежала к нему, забыв на мгновение о том, где находится. И в сантиметрах от его лица она врезалась носом в одно из зеркал. Послышался хруст. Кровь хлынула мгновенно, окрашивая пол в бордовые тона. Лишь зеркало осталось чистым, словно его только что отмыли. Нос был сломан.
- Мама?! – Рич подошёл к ней сзади и положил ей свою руку на плечо. Она вздрогнула. – Прости, мам, это я виноват.
- Домой, живо! Там поговорим! – она зажала нос, но кровь продолжала литься водопадом. – Ты сегодня наказан и… - она осеклась.
- Мэм? – вновь механический голос. Словно холодный ветер, он пробрал её до самых костей.
- Кто здесь? – сказала она в пустоту.
- Мам, о чём ты? Здесь никого нет. Может у тебя шок после травмы?
- Ты не слышишь его?
- Кого, мам? – в это же мгновение тишину нарушила тихая музыка. – Мам? Что за знакомая мелодия? Разве это не..?
- Колыбельная, - Мэри боялась тронуться с места. Эту колыбельную её пела мама в детстве, а позже и она пела её Ричи. Но сейчас от звуков музыки не хотелось спать. Она играла медленно, спокойно, но именно это заставляло её сердце в ужасе стучать всё сильнее. Ричи сжал руку мамы так сильно, насколько смог.
- Мам, что это? – но мама боялась проронить лишнее слово.
Свет резко погас. Ричи вскрикнул. Она чувствовала, как его рука всё сильнее сжимает её. Вокруг стало холодно, словно со светом ушло и тепло. Звучала лишь музыка, заполнявшая все тёмные уголки комнаты. Музыка и голос. Голос маленькой девочки, который пел:
- Раз-два-три-четыре-пять-
Жертву будет истязать.
Свет включился после последнего слога, и она увидела себя в зеркале. Кровь стекала по её лицу, но ей казалось, будто бы всё в жилах уже застыло. Секунду спустя комната вновь погрузилась во тьму, и голос запел снова:
- Если ты с глаз не уйдёшь,
То спасение не найдешь.
Она протянула последний слог, и комната вновь очнулась от тьмы. Но дневному свету на смену пришло аварийное освещение. Комната погрузилась в кроваво-красные тона. Мэри показалось, будто бы она видела тени на зеркалах. Вновь тьма, и голос:
- Дальше я считать не стану
На кошмар смотреть устану
Свет. Ричи увидел маму в отражении, ощутил её руку. Его парализовало. Леденящий ужас пронзил его насквозь. Когда тьма вновь окутала комнату, рука его почувствовала свободу. Ему больше некого было держать. Он хотел крикнуть, но язык отказывался шевелиться.
- Вот теперь ты в западне,
Не спастись уже тебе,
Вновь свет. Ричи с трудом различал себя в зеркале. На его лице был написан дикий ужас. Он видел себя. И никого вокруг. В мелодию колыбельной ворвался дикий женский вопль. Ричи не знал, чей он. Он никогда раньше не слышал, чтобы кто-либо так кричал.
Тьма в последний раз окутала комнату, и маленькая девочка запела финал своей колыбельной:
- Тот, в кого влюбился он
Непременно обречён.
Ричи зажмурился. Настолько сильно, что его глаза заболели. Его тело дрожало, словно он стоял голый в дикий проливной ливень поздней осенью. Последний слог песни, и в одно мгновение, всё прошло.
Тусклый свет вновь наполнил комнату, а чувство страха покинуло тело мальчика. Он осторожно открыл глаза и посмотрел себе на штаны. Они были мокрыми. Его детское сознание не смогло выдержать перегрузок. Он начал смотреть по сторонам, но он был один в этой комнате.
- Мама? – сказал он в пустоту зеркал перед ним. – Мам? – сказал он тише, но с дрожью в голосе. – Мама! – крикнул он в последний раз и залился дикими слезами. Над его головой в отражении была полоса. Ещё пару минут назад её не было.
Это была кровь. Большая кровавая полоса.