Глава 20
- Юрий, придержите двери,- крикнул Михаил Петрович, вкладывая бумаги в дипломат, по пути к лифту.- Мы покорили межзвездное пространство, заселили планету в миллионах километрах от Земли, но стоит только упустить лифт, и новый придется ждать вечность.
- Мы все силы сосредоточили на освоение космоса, а про собственные удобства позабыли,- посмеялся Юрий Георгиевич.- Так что теперь быстрее долететь до Луны, чем подняться в лифте на десятый этаж.
- Это точно. Но спасибо и на этом. А не то перспектива подниматься пешком на такие высоты, боюсь, заставила бы меня отказаться от научной деятельности,- профессор Михаил Петрович покопался в своём кейсе и достал оттуда небольшой сверток.- Это вам коллега, так сказать небольшой подарок.
- Мне? Но за что?
- Уже месяц прошел с тех пор, как вы к нам присоединились.
- Мне как-то неудобно...
- Берите, Юрий. Это не деньги и не алмазы,- улыбнулся профессор.
- А что это?
- Разверните и увидите.
Кабина лифта поднялась на десятый этаж. Двери открылись и профессора вышли в коридор. Юрий Георгиевич поставил свой небольшой чемоданчик на пол и развернул сверток. Его взору представился небольшой макет космического корабля, сделанного по всему видимому из титана. Это был макет корабля, который ученные должны были сделать пригодным для перелета на планету Ферус, проработанный до мельчайших деталей.
- Надеюсь мы справимся с поставленной задачей, и этот корабль унесет нас с Земли в космические просторы.
- Нет ничего невозможно. У любой проблемы обязательно есть свое решение. Просто мы его ещё не нашли. Но обязательно найдем.
- Дай то Бог.
- А вы собираетесь покинуть Землю в случае успеха проекта?- поинтересовался Юрий Георгиевич.
- А вы разве хотите остаться? Разве вам по душе жизнь на этой планете, когда известно, что есть другая, жизнь на которой не отравлена химией и людьми?
- Честно говоря, вы застали меня врасплох. Я как-то даже и не задумывался об этом.
- А зря. Подумайте об этом на досуге. Уже месяц вы тут, а нам так и не довелось узнать друг друга. Работа отнимает всё время. Как вам здесь? Обустроились?
- Мой кабинет не далеко. Могу показать и угостить вас чаем.
- От крепкого чая никогда не откажусь.
Юрий Георгиевич и Михаил Петрович проследовали по коридору до кабинета молодого профессора. Довольно просторный кабинет располагал всем необходимым как для работы, так и для отдыха. Всюду стояли чертежные доски, исписанные всевозможными формулами и схемами, электромониторы и другое оборудование.
- Кабинет инженера можно с легкостью отличить от любого другого,- усмехнулся Михаил Петрович.- Видели бы вы мой, там ступить некуда, чтоб не задеть что-нибудь - сплошь бумаги и чертежи.
- Присаживайтесь на диван, я сейчас принесу чай. Вам черный или зеленый?
- Лучше черный и покрепче.
Юрию Георгиевичу впервые удалось как следует разглядеть своего нового знакомого. На вид Михаилу Петровичу можно было дать около шестидесяти лет, хотя на самом деле ему не исполнилось ещё и пятидесяти пяти. На немного полноватом чисто выбритом лице глубоко посаженные глаза прятались за очками в металлической оправе. Коричневые брюки из грубой ткани и рубашка, когда-то давно бывшая белого цвета, а сейчас пожелтевшая, дополняли его образ ученного шестидесятых годов прошлого века.
Пока Юрий Георгиевич занимался приготовлением чая, Михаил Петрович осматривался по сторонам. Вскоре его взгляд упал на рабочий стол, на котором в рамках стояло несколько фотографий.
- Это ваша сестра?- спросил Михаил Петрович, указывая на фото с белокурой женщиной лет тридцати-тридцати пяти.
- Жена. А вон то наши дети, Павел и Анастасия.
- Должен сказать вы прелестная пара. И ваши дети очень красивы. Все в мать,- пошутил Михаил Петрович.- Вы, наверное, счастливый семьянин.
- Моя семья - моя отрада.
- Это также замечательно, как и печально.
- Почему,- удивился Юрий Георгиевич.- Разве наличие любящей жены и замечательных детей может быть печально,- спросил он, присаживаясь в кресло напротив Михаила Петровича,
- Семья это, несомненно, дар. Но правильно распорядиться этим даром удается далеко не каждому.
- А вы женаты? У вас есть дети?
- Когда-то и у меня была жена и двое озорных парнишек. Я тоже был счастлив. Но научная деятельность отнимала у меня всё мое время. Как рабочее, так и свободное. Мне приходилось постоянно задерживаться на работе допоздна. И честно говоря, я был не против этого, мне нравилось то, что я делаю, чем занимаюсь. На обычной работе человек сидит до шести, после чего как по звонку встает и идет домой. А ученный сидит над своим творением, забыв обо всём на свете до тех пор, пока не заметит, что последний электропоезд уходит через тридцать минут, или что через двадцать минут закроется метро.
- И что произошло?
- Моя работа не отпускала меня. Тогда я этого не понимал. И я пропускал всё: первые шаги детей, первые слова, первый день рождение. Представляете, поход в первый класс старшего сына я видел в записи. Но и это ещё не самое страшное.
- А что же тогда?- изумился Юрий Георгиевич.
- Самое страшное это одиночество моей супруги,- произнёс Михаил Петрович.- Когда мы только начинали встречаться я обещал ей, что всегда буду рядом. Но тогда я был только практикантом. А после всё больше и больше времени я уделял работе. Запомните, дети, подруги, обязанности по дому никогда не заменят женщине супруга. Молодая женщина должна стареть рядом с мужем, засыпать в обнимку с ним, а не с телефоном, на котором сообщение "Задерживаюсь, к ужину не жди".
- Она ушла от вас?
- Да. Но я умудрился и это пропустить,- с иронической усмешкой Михаил Петрович покачал головой.- Как-то в очередной раз я пришел домой за полночь, так как засиделся на работе, изобретая что-то новое. Я завалился спать, даже и не заметив, что дома никого не было. Только на утро я увидел записку на столе, в которой было написано "Я так больше жить не могу. Я ухожу. Детей забираю с собой. Если захочешь можешь их навещать, но не думаю, что у тебя найдется на это время. Я подготовлю документы на развод". Я не виню её за это. Она сделала то, что должна была сделать лет на пять-десять раньше.
- И вы не попытались её вернуть?
- Вернуть? Ради чего? Ради чистых рубашек и горячего ужина? Ради собственного эго? Конечно нет. Ведь я свой выбор сделал очень давно. Я выбрал науку. А эта женщина очень ревнива, она ещё та собственница. И если вы отдаетесь ей без остатка, погружаетесь в неё полностью, ради того чтоб достичь поставленных целей, а именно творить, изобретать на благо процветания человечества, то она вас уже никогда не отпустит. А Ира достойна того, чтобы с ней был рядом мужчина, который посвящал бы ей столько же времени, сколько я посвящал работе. А я ей этого дать не мог.
- Я с вами не согласен. Как по мне, так можно совмещать и работу в науке, и дом с семейным очагом,- возразил Юрий Георгиевич.
- Разве? А как обстоят ваши дела в семье?
- Всё хорошо.
- Вы в этом уверены? Или же вы хотите так думать? Или быть может это ваши последние воспоминания о семье? Мы ведь вместе работаем уже месяц. И я не припомню чтоб вы уходили домой раньше восьми-девяти. Жена на это не жалуется?
- Ну я ей объяснял, что сейчас много дел...
- Конечно же. Много дел. А где простите у вас много дел? В университете? В девять вечера? Вы же не можете сказать ей правду, где вы сейчас работаете?
- Нет, не могу.
- Вы такой же наивный, как и я в свое время. Вы преданы своей работе. И это, конечно же, хорошо для науки, для нашей миссии. Но быть может эта преданность нанесет непоправимый удар по вашей семье. Когда в последний раз вы играли с детьми? Ходили в парк?
- Да вот на прошлой неделе мы все вместе ходили... Ходили... Или нет, это было не тогда. Сейчас, подождите минутку.
- Вам нужна минутка чтобы вспомнить, когда в последний раз вы играли с детьми? Спросите любого рабочего, педагога, продавца об этом. И они тут же вам расскажут целые семейные истории. Они вам расскажут всё, начиная от того как обрезали пуповину, заканчивая тем, какую сказку вчера читали на ночь. Мы же с вами дорогой мой друг люди иной натуры. Семья для нас обуза, хоть мы и не признаем этого. Не стоит мотать головой. Это так. Но и это легко объяснимо - мы с вами эгоисты. Хотим жить по своему, делать всё, что захотим, ни на кого не обращая внимания. Но при этом требуем чтобы дома был готовый ужин, чистое белье и красавица жена ждала с бокалом вина. А такого в реальной жизни не бывает,- Михаил Петрович задумался, после чего добавил.- Мой вам совет, пока ещё не поздно, ответьте для себя на главный вопрос. Что для вас важнее, ваша работа или ваша семья? И получив ответ, откажитесь от другого. Нельзя гнаться за двумя зайцами в нашем деле, иначе пострадает и ваша научная деятельность, и семью вы не спасете.
- Профессор Михаил Петрович, Профессор Юрий Георгиевич, Профессор Елизавета Денисовна, Профессор Рустэм Амирович, Доктор Аллон, Доктор Пристон пройдите в главный инженерный кабинет,- прервал их беседу женский голос через громкоговоритель.
- Ну что же, похоже надо возвращаться к работе.
- Вы идите, я вас догоню.
Перед выходом из кабинета Юрий Георгиевич взял свой телефон и впервые, наверное, за несколько недель отправил жене сообщение "Я тебя люблю. Постараюсь придти сегодня пораньше".
Глава 21
- Спасибо, что собрались так быстро,- начал профессор Зельцин.- сегодня у меня был разговор с Андреем Иванович. И он сообщил мне новости, которые не могут нас порадовать.
- Что случилось,- поинтересовался Рустэм Амирович, откидываясь на спинку кресла.- Неужели проект "Чистый дом" закрывают?
- Как раз наоборот. Проект ускоряют.
- Что это значит?- спросил Михаил Петрович.
- А то, что у нас три-четыре месяца на то, чтоб спроектировать корабль для заданных целей.
- Но это слишком мало времени,- возмутился Доктор Аллон с тем же американским акцентом.- Мы уже полгода ломаем головы над этой проблемой, но все наши попытки установить двигатель на основе миллениума на корабль запрашиваемых размеров провалились. Как же нам успеть сделать за три месяца то, что мы не смогли сделать за шесть?
- Уважаемый Аллон,- усмехнулся Рустэм Амирович,- сразу видно, что вы не россиянин. Россияне делают всё вопреки здравому смыслу. Если хотите получить от нас результат, то создайте невыносимые условия и поставьте невыполнимую задачу. Как у нас говорят: "Умри, но сделай". У вас уважаемый коллега это звучит вроде бы "Сделай или умри".
- Это так.
- А у нас, как видите, смерть не является причиной для невыполнения приказа.
- Шутки в сторону,- оборвал разговор Максим Михайлович.- Время не прошло зря. У нас есть масса информации.
- Информации о том, как нельзя делать,- перебил его Михаил Петрович,- но ни одной о том, как делать правильно.
- Надо всё пересмотреть сначала. Посмотреть в чём могли быть допущены ошибки,- произнесла Елизавета Денисовна.
- В таком случае давайте вспомним все варианты, уже опробованные нами,- предложил Доктор Аллон.
- Итак, господа, для начала мы попробовали вариант установки на корабль одного двигателя, подобно тому, что был установлен на шаттле "Журавль".
- Идея провалилась,- вступил в разговор Доктор Пристон.- Программа показала, что один такой двигатель не выведет корабль в космос и не сможет придать ему необходимую скорость для быстрого преодоления солнечной системы, не хватит мощности.
- После этого,- продолжил профессор Зельцин,- мы попробовали установить несколько аналогичных двигателей на корабль. Программа также показала, что этот вариант не подходит, так как синхронизировать работу отдельных двигателей на основе миллениума невозможно. Не синхронизированное разнонаправленное движение дисков миллениума просто разорвет корабль. Попытки синхронизировать работу нескольких двигателей провалились.
- После этого была попытка увеличить размеры миллениумных дисков, чтобы увеличить мощность одного двигателя,- добавила Елизавета Денисовна.- Но слишком сильное увеличение диаметров дисков привело к тому, что диски начали разрушать сами себя. Как следствие этот вариант отпал.
- А почему нельзя построить несколько более маленьких кораблей?- обратился к Максиму Михайловичу Юрий Георгиевич.
- Это мой дорогой коллега связано с политикой. Произвести незаметный безопасный запуск подобного объекта можно только один раз. Каждый последующий запуск слишком опасен. Американцы не дремлют, не так ли Доктор Аллон.
- Эти капиталисты без разбора торпедируют объект. Отношения между странами сейчас накалены как никогда.
- Но если попробовать объяснить, что эти корабли не для войны, а, наоборот - во благо всем землянам, в том числе и для самих американцев?- продолжал настаивать Юрий Георгиевич.
- Политику оставим другим людям, уважаемый коллега,- прервал дискуссию Максим Михайлович.- Нам же нужно строго придерживаться приказа. Так что корабль должен быть один. И нам необходимо запустить его не только в космос, но и придать ему достаточно мощности, чтобы преодолеть солнечную систему в кратчайшие сроки. Какие у вас предложения?- обвел он взглядом присутствующих.
- Скажите, а почему провалился проект с одним двигателем?- переспросил Рустэм Амирович.
- Корабль слишком тяжел для одного двигателя чтоб он смог поднять его с Земли,- ответил Доктор Пристон.- А в космосе есть вероятность того, что двигатель прорвет корабль пополам из-за его размеров. Кроме того мало мощности для набора необходимой скорости.
- Быть может мы пытаемся решить проблему не с той стороны,- словно сам для себя проговорил Юрий Георгиевич.
- Объясните нам.
- Коллеги,- приподнялся с кресла Юрий Георгиевич, поправляя рукой волосы,- всё время мы пытались видоизменить двигатель для того чтоб он смог вывести корабль в назначенное место за заданное время. Но быть может нам стоит обратить внимание не на двигатель, а на корабль?
- Мы не можем его уменьшить.
- А этого и не понадобиться. Смотрите,- Юрий Георгиевич начал чертить на своём проекторе схему, которая отображалась на центральном экране.- Рустэм Амирович, вы сказали, что миллениумные диски имеют ограничения в диаметре.
- Да.
- А сколько в метрах?
- Семьдесят метров. После этого диски разрушают друг друга.
- То есть это в два раза больше, чем были диски на шаттле "Журавль". Следовательно, такой двигатель сможет выдать мощности в два раза больше. Не так ли Михаил Петрович?
- Где-то так, учитывая небольшие погрешности. Думаю до трех раз мы увеличить мощность сумеем.
- Будет ли этого достаточно, чтоб корабль развил необходимую скорость в космосе?
- Вполне. Но недостаточно, чтоб поднять корабль с Земли.
- Для старта корабля с Земли мы можем использовать обычные ступени от старых ракет. У них нет проблем с синхронизацией.
- Это может сработать,- задумался профессор Зельцин.- Но вы упускаете момент, что один двигатель может разорвать корабль пополам.
- Не обязательно. Смотрите на схему,- Юрий Георгиевич начал объяснять изображение на мониторе.- В сконструированном макете корабля центр тяжести распределен по всему борту от одного края до другого. Таким образом, один двигатель, размещенный в центре корабля, создает разную нагрузку на корабль, что приводит к его расколу из-за больших размеров. Но что, если нам взять корабль, прочертить две линии: одну вдоль корабля, а другую - поперек, и вместе соединения линий сделать центр тяжести. Мы усиливаем корабль в этом месте, а именно круг с радиусом пятьдесят метров от точки. Усилить, а вернее утяжелить корабль в этом месте достаточно просто. При этом мы облегчим края. Как следствие центр тяжести у нас сместится. Под указанной точкой мы поместим двигатель максимально возможного размера. А сверху корабля над новым центром тяжести мы установим конусообразную конструкцию. Это позволит при работе двигателя сбалансировать нагрузку, что может привести к нормальной работе двигателя и исключит возможность разрыва корабля на две части.
После того, как Юрий закончил свою речь в кабинете наступило молчание. Все присутствующие смотрели в экран, на котором схематично Юрий изобразил свою идею, и что-то высчитывали в голове. Первым нарушил молчание Доктор Пристон.
- Это может сработать. Надо попробовать.
- Идея неплохая,- согласился профессор Зельцин.- Не зря я настаивал на вашем участии в проекте. Надо ввести параметры в программу и посмотреть, что из этого получится. Есть некоторые моменты, которые могут помешать реализовать эту идею. Но это хорошая ветка для новых размышлений. Думаю на сегодня мы закончим, а завтра начнем реализовывать задумку.
Ученые медленно начали покидать помещение, желая друг другу хорошего вечера. Вскоре остались только Максим Михайлович и Юрий Георгиевич.
- Вы что-то хотели?
- Да. Есть одно обстоятельство, которое я хотел бы обсудить с вами наедине.
- Что-то случилось?
- Я хотел у вас спросить, что вы знаете об этих американцах?
- Вы про Доктора Аллона и Доктора Пристона?- рассмеялся Зельцин. Вы им не доверяете?
- Не то чтобы не доверял,- начал Юрий Георгиевич,- просто американцы в проекте такого масштаба с учетом политической обстановки - это очень странно.
- Не переживайте мой друг, они не шпионы. Они ученные, и весьма неплохие. Для меня это главное. А что они из себя представляют это уже не наша с вами задача, а Андрея Ивановича. И я сомневаюсь, что он бы допустил кого-то до проекта "Чистый дом" не будучи в нем уверенным на все сто процентов и даже больше. А политику оставьте другим. То, что если американец, то значит враг - это стереотип. Как то, что если русский, то пьяный, если американец, то толстый и глупый, если немец, то с пивом и сосиской, а если француз, то трус. Мир соткан из стереотипов, которые не отражают положения истинных вещей. Я был в Америке. Поверьте мне на слова, там живут такие же люди, как и мы с вами, которые никому не желают зла. Да, придурков там полно, но, как и в любой другой стране. Единственная разница, это то, что у них во власти люди, которые жаждут мирового господства. Вот они и создают такую репутацию Америке. А что касается Аллона и Пристона, так если с ними познакомиться поближе, то можно понять, что они довольно хорошие парни. Пообщайтесь с ними, вам это не помешает.
Глава 22
Юрий Георгиевич подъехал на служебной машине к своему дому. Солнце, сиявшее ещё высоко над горизонтом, приветливо пускало зайчиков, отражаясь от зеркальных поверхностей. Это было непривычно для профессора, ведь как заметил Михаил Петрович, последние дни он возвращался домой, когда солнце давно уже скрывалось за горизонтом. Юрий Георгиевич заглушил двигатель, поправил букет цветов, который по дороге с работы купил для жены, и пошел в сторону двери.
- Марина, я дома,- весело окликнул он.
- Не может этого быть!- радостно приветствовала его супруга.- А я-то подумала, что ты ошибся, набирая текст. Как обычно хотел написать "буду поздно", а получилось "я тебя люблю". Я очень рада, что ты пришел сегодня пораньше.
- Сегодняшний вечер только наш с тобой любимая. А это тебе,- Юрий обнял Марину за талию, поцеловав в губы, и подарил букет из гербер и тюльпанов.
- Это мои любимые цветы, спасибо тебе! А я уже и забывать стала, что значит быть женщиной.
Хоть Марина последнюю фразу произнесла шутя, её слова тяжелым молотом легли на сердце профессора, и весь разговор с Михаилом Петровичем вновь пронеся перед его взором. "Неужели я настолько забыл о семье в последние недели,- поразился он.- Как я до этого докатился, ведь что может быть проще, чем купить букет цветов и сказать пару ласковых слов. Я совсем замотался с работой. Но ведь и она очень важна, я работаю на благо всего человечества. Эх, если бы только можно было всё рассказать Марине. Она бы всё поняла".
Юрий прошел в гостиную. К его удивлению стол был накрыт на две персоны, горели свечи. "А как же дети?"- промелькнуло у него в голове.
- Они сегодня переночуют у бабушки,- словно прочитала его мысли Марина.
- Ты всё предусмотрела,- улыбнулся Юрий, снова целуя Марину, после чего про себя добавил.- "Боже, как давно мы вот так просто не стояли и не обнимались".
Юрий прижался к Марине всем телом и провёл рукой по её волосам. По спине пробежали мурашки, как тогда, много лет назад, когда он впервые её поцеловал. В тот год они были студентами, учились в одном университете, но на разных факультетах. Юрий уже тогда грезил космосом, а Марина была падающим надежды сайтистом.
Но в тот день весь мир словно перевернулся для него. Юрий, будучи прилежным студентом, стал прогуливать пары, предпочитая проводить время с любимой девушкой, допоздна засиживался за компьютером или телефоном, общаясь с ней. Весь мир будто исчез. Он думал, что так будет всегда. Только он и она. А позже ещё и дети.
В какой-то момент из отличника он попал в списки на отчисления, но Марина вовремя его образумила и заставила взяться за ум. С её помощью и благодаря её усердию ему удалось погасить все долги по учебе и с успехом закончить университет.
А что же теперь? Теперь он допоздна пропадает на работе, домой приходит уставшим. И вместо того чтоб обнять жену и поговорить о том как прошел её день, он всё больше предпочитает тихо, наедине с самим собой посидеть в кресле, почитать или посмотреть телевизор.
Но ведь ещё несколько лет назад всё было по-другому. Он ловил каждый момент, чтоб пообщаться с Мариной, отсчитывал каждую минуту до встречи с ней. Теперь же, когда она рядом, её словно и нет.
И ведь нельзя сказать, что Юрий разлюбил Марину. Нет, он любил её даже больше, чем прежде. Просто что-то произошло, совсем незаметное для него, после чего его отношение к жизни, к отношениям и к любви как таковой изменились.
- Я тебя очень люблю,- прошептал Юрий.
Вечер прошел замечательно. Давно уже они не оставались наедине. Дети и работа практически не оставляли им свободного времени друг для друга. Развалившись в кровати с прохладительными напитками они проговорили до поздней ночи. Юрию очень хотелось поделиться с Мариной всем о его новой работе, о том, над чем они сейчас ломают голову и с глубоким сожалением не мог этого сделать. Напоследок, уже ложась спать, Марина сказала:
- Знаешь Юра, я рада, что ты пришел раньше. Это был чудесный вечер. Но если бы ты сегодня пришел как всегда после девяти, я бы чувствовала себя полной дурой со всем этим ужином, свечами. И я бы, наверное, разочаровалась бы в тебе. Но ты пришел. И ты сегодня другой, не такой всегда. А как раньше, в молодости. Ты был таким, каким я в тебя влюбилась. Спокойной ночи любимый.
- Сладких снов,- провёл Юрий рукой по щеке Марины.
Но он ещё долго не мог заснуть. Её слова вкупе с советами Михаила Петровича не давали ему покоя. Юрий впервые взглянул на их жизнь со стороны. Словно с его глаз убрали пелену и всё предстало в своих красках, без воображений и домыслов. Всё как есть. И ему не понравилось, то, что он увидел.
- Надо что-то менять. Надо уделять больше времени семье, а Марине больше помогать по дому,- с этими словами Юрий обнял жену и вскоре уснул.
*****
Глава 23
- Привал,- выкрикнул Фрэнк.- Отдыхаем час, после чего снова в путь. Сержант,- обратился он к одному из солдат,- возьми с собой девять человек и поставь караул по периметру. Через тридцать минут вас сменят. Особенно удели внимание северной стороне.
Отряд, состоящий из стариков, женщин и детей, облегчено вздохнул. В отличие от солдат гражданские не привыкли к таким переходам и физическим нагрузкам. Поэтому приказ Фрэнка устроить привал был как никогда кстати. Люди начали быстро расходиться по сторонам, укрываясь под тенью деревьев. Кто-то доставал продовольственные запасы, желая подкрепиться, кто-то, облокотившись о дерево и, надвинув шляпу на глаза, предпочел немного поспать, а другие решили провести отведенное время за игрой в карты и кости.
- Поешь, нам ещё предстоит долгий переход, так что силы понадобятся,- протянул Фрэнк Дмитрию флягу и тарелку с едой, усаживаясь на траву.- Кто бы мог подумать, что нам вот так придется оставить крепость Розенборг. Можно сказать, что просто бежать из неё.
- А что в этом такого?
- Даже не знаю, можно ли тебя считать патриотом своей родины или нет. Поэтому тебе неведомо чувство, когда приходится оставлять на растерзание врагам то, что дорого сердцу и памяти. Наши деды отвоевывали у зверей каждый клочок земли, метр за метром. После там жили наши отцы и матери. А теперь в наш дом войдут геты. Конечно, геты зайдут ненадолго. Вскоре пребудет наша армия из города и прогонит их обратно в болота. Но сам факт осознания того, что эти мрази хоть какое-то время, пусть даже самое незначительное, будут попирать своими ногами нашу родину, уже вселяет бурю негодования, что даже дыхание сводит.- Фрэнк посмотрел на Дмитрия, после чего добавил,- Но у тебя нет врагов. Ты даже не знаешь что это такое, враг. Не знаю, было ли у тебя вообще что-то родное. Так что тебе не понять, что значит для меня оставить крепость Розенборг.
- Мне трудно понять твои чувства, но я разделю твои волнения с тобой,- положил Дмитрий руку на плечо Фрэнка.- Если я смогу чем-нибудь помочь, то я всегда буду рад оказать услугу.
- Не вовремя ты к нам свалился с небес пришелец, очень не вовремя. Не до тебя сейчас,- сказал Фрэнк, словно самому себе.- Не с тобой я нянчиться должен, а стоять на стене крепости, плечом к плечу с Капитаном.
- Не знаю, по какой причине вы меня держите в качестве пленника, но даю свое слово, что я не сбегу. Да и куда мне бежать.
- Я не Капитан,- изменился в голосе Фрэнк.- И не питаю иллюзий в отношении тебя. Поэтому твое слово для меня ничего не значит парень. Не заслужил ты моего доверия. У меня есть приказ, и только он не позволяет мне расправиться с тобой прямо здесь и вернуться в крепость. Если бы не Капитан, я давно бы связал тебя по рукам и ногам и бандеролью отправил бы в город под присмотром какого-нибудь солдата.
После этого короткого разговора Фрэнк пошел осматривать территорию, приказав двоим солдатам стеречь пленника.
Слова Фрэнка о том, что ему не доверяют задели Дмитрия. Ведь он привык к тому, что всем можно доверять, и если человек дал слово, то он его обязательно сдержит. Его так воспитывали родители, потом в школе. И в любом общественном месте всегда были напоминания о том, что обман является непозволительным проступком, караемым по всей строгости закона. Сам Дмитрий не умел не доверять человеку, он даже не знал какого это, усомниться в чьей либо честности. Он считал, что если человек что-то сказал, то так оно и есть, а если что-то пообещал - то, несомненно, выполнит обещанное.
Привал подходил к концу. Настало время собираться в путь, чтобы успеть до темноты преодолеть место, где дорога пересекалась со старой охотничьей тропой. Фрэнк посмотрел на часы и отдал приказ солдату поднимать гражданских и готовиться к выступлению.
- Как-то тихо сегодня в лесу Фрэнк, не находишь?- спросил молодой сержант.
- Очень странно. Я тоже обратил на это внимание. Обычно в это время птицы не умолкают.
- Гроза будет вечером. Небо с севера заволакивает тучами. Может птицы её почуяли и разлетелись.
- Рано они улетели. Да и перед грозой обычно вьюны летают. Тут дело в чём-то другом. Не нравится мне всё это. Отправь двоих, пусть разведают что впереди.
Не успел Фрэнк закончить последнюю фразу, как откуда-то из леса раздался выстрел. Пуля влетела в затылок молодого сержанта, прошла насквозь череп и, вылетев через лоб, застряла в дереве рядом с Фрэнком.
- Засада!
Крик Фрэнка потонул в диком реве, донесшемся из леса. Следом из-за кустов выбежало несколько десятков вооруженных гетов. "Не успели",- процедил сквозь зубы Фрэнк и, схватив топор, бросился навстречу врагу.
Мирные жители крепости Розенборг, волею судьбы оказавшиеся в западне, бросив все свои вещи, ринулись бежать кто куда. Каждый пытался хоть где-то найти укрытие, спрятаться. Но пули и ножи гетов достигали свои цели.
Женщины прятали за спинами детей, пытаясь уберечь их от неминуемой участи. Старики пытались оказать хоть какое-то сопротивление, которое впрочем, ничем не могло помочь.
Завязался бой. Конечно, в отдельности любой из солдат отечественной гвардии Бенгалии был намного сильнее гета, а Фрэнк стоил десяти солдат. Но силы были слишком неравны. Геты нападали со всех сторон, взяв небольшой отряд военных с гражданскими в кольцо.
Геты никогда не считались порядочными воинами. Это был, наверное, самый подлый и безжалостный народ на континенте. Даже звери так себя не вели. Для гетов не существовало ничего святого, поэтому они без тени сомнений и переживаний всегда убивали не только воинов противника, но и мирных жителей, включая беспомощных детей. Они никогда не брали пленных, для них не существовало различий между военным и гражданским, между мужчиной и женщиной, стариком и младенцем. Этот народ уничтожал все, до чего только мог коснуться, оставляя после себя горы трупов и руины.
При этом надо отметить, что подлость и безжалостность гетов всегда шли нога в ногу с их трусостью. Как, довольно часто встречается, беспощадные люди по своей природе являются крайне закомплексованными. За злобой и ненавистью они пытаются скрыть свою ущербность. То же самое касалось гетов. Они нападали только тогда, когда их силы заметно превосходили врага. Геты делали засады, нападали исподтишка и всегда старались напасть с разных сторон одновременно. Если это удавалось, то они с важным видом победителей крушили всё подряд. Но стоило им только встретить достойное сопротивление, как в их рядах сеялась паника, а в глазах появлялся страх. На равный же по численности вражеский отряд геты никогда не осмеливались напасть.
Вот и сейчас, окружив бенгальцев со всех сторон и поймав их врасплох, геты, с чувством собственного превосходства, наносили смертельные удары старикам, женщинам и детям.
Двадцать солдат отечественной гвардии под предводительством Фрэнка пытались оказать сопротивление, но их ряды быстро редели. После первых минут боя с Фрэнком остались только около десяти боеспособных солдат.
- Отходим, назад,- скомандовал Фрэнк.
Но отходить было некуда. Отовсюду раздавались выстрелы, со всех сторон доносились крики и стоны, кровь лилась рекой.
Фрэнк поднял над головой свой тяжеленный топор и, размахивая им, побежал в ту сторону, где как он предполагал должен был находиться Дмитрий. Солдаты последовали за ним. Оглушительные удары топора сваливались на головы гетов. Острое лезвие проходило сквозь тела врагов, словно нож через топленое масло.
Геты не имели способностей к ведению тактического боя. Их военачальники предпочитали простой навал. Часто это приносило успехи в боях со слабыми племенами и государствами, но всегда приносило огромные потери в живой силе. В этой суматохе и неразберихе, когда всё смешалось, Фрэнк с легкостью мог поражать смертельными ударами с близкого расстояния гетов, не получая серьезных ран. Так ему удалось добраться до места, где он оставил Дмитрия с двумя солдатами.
Солдаты лежали мертвыми с прострелянными спинами, а Дмитрия не было видно. "Ну и влетит же мне от Капитана",- пронеслось у Фрэнка.- "Сиделка из меня плохая".
- Кто видит Дмитрия?- крикнул он оставшимся в живых солдатам.
- Вон там, около леса,- указал рукой молодой боец.
Когда началось нападение, Дмитрий лежал на том же месте, где его покинул Фрэнк. При первых выстрелах он подумал, что это гром, или упражняются в стрельбе солдаты. За время пребывания в крепости он уже привык к учениям и не обращал внимания на канонаду. Но то, что последовало за этим выстрелом повергло его в ужас.
После одного из таких выстрелов на Дмитрия упало что-то тяжелое. Он открыл глаза и увидел распростёртое тело одного из тех солдат, что должны были его сторожить. Дмитрий не понял, что произошло и попытался приподнять его. Ладонь дотронулась до чего-то теплого и липкого. Он отодвинул от себя солдата и увидел, что у него изо рта течет кровь, а зрачки закатились. Это была первая насильственная смерть, которую Дмитрий увидел в своей жизни. Вид застывшего лица с открытыми стеклянными глазами, словно мраморное изваяние, заставил его содрогнуться. Всё вокруг перестало для него существовать. Дмитрий как завороженный смотрел то на солдата, то на окровавленные руки.
Из этого состояния ударом приклада в плечо его вывел другой солдат.
- Беги,- крикнул он.
Ничего не осознавая Дмитрий бросился бежать, куда глаза глядят. Он бежал бессознательно, единственной целью было оказаться как можно дальше от этого ужасного места, которое просто не вписывалось в его идеализированный мир. По пути он наталкивался на тела убитых людей, которых ещё совсем недавно с любопытством разглядывал, сидя у окна в своей комнате. Это приводило его ещё в больший ужас. В одном из убитых он узнал гражданского начальника крепости Розенборг Аминоса. В его груди зияла огромная дыра, через которую просматривались окровавленные мышцы. В руке Аминоса был зажат взведенный пистолет, из которого так и не успели выстрелить.
Крики, стоны, мольбы, выстрелы, а также издевательский хохот - всё смешалось в единый шумовой фон. Дмитрий перестал различать хоть что-то. Перед глазами у него потемнело. Шатаясь, почти в беспамятстве он добежал до дерева, стоящего на обочине дороги и, упав около него, крепко обхватил ствол. Именно в таком состоянии его и нашел Фрэнк.
- Дмитрий, ты меня слышишь?- кричал Фрэнк, пытаясь достучаться до него.- Ответь хоть что-то.
- Похоже он вас не слышит,- сказал один из солдат.- У него шок и приступ паники. Он сейчас никого не услышит.
- Что ж, прости Дмитрий, но ты сам напросился.
С последними словами Фрэнк с силой ударил его по голове. От мощнейшего удара Дмитрий потерял сознание. Тело обмякло, он расценил хватку рук и повалился на землю. Фрэнк, взвалив бессознательное тело на плечо, словно это был не парень в полном расцвете сил, а маленький мальчик, скомандовал оставшимся в живых:
- Отступаем. Назад к Розенборгу.
Глава 24
Прошло чуть больше суток с тех пор как более двухсот человек покинули Розенборг и отправились в сторону города. Возвратилось обратно лишь девять человек: восемь солдат и один пленник.
Крепость представляла собой удручающее зрелище. Апогей битвы уже миновал. В южной части стены зияло две больших бреши, через которые гетам удалось ворваться внутрь. По веренице из лежачих на земле тел можно было проследить, как и откуда враг нападал, и в каком направлении двигался. Большинство погибших были гетами, но везде виднелись и войны отечественной гвардии Бенгалии.
Разрушения были колоссальными. Большинство строений в крепости сгорели или просто разрушились от попадания снарядов. Проливной дождь, который только понемногу начал утихать, превратил дороги в месиво из грязи и крови.
Геты были внутри крепости. Однако центральную площадь и территорию к северу от административного здания им захватить ещё не удалось. Там отстреливались остатки гарнизона, возглавляемые Капитаном.
В виду того, что ряды тех, кто оборонял крепость быстро редели, Капитан перевел солдат, которых ранее отправил защищать северную стену, в административное здание, чтобы усилить оборону центра. Поэтому приход Фрэнка с людьми остался незамеченным.
- Трое к крайним окнам,- командовал Капитан.- Вы двое на верхний этаж. Поливайте этих гадов свинцом. Так чтоб они не скоро ещё зализали свои раны. Укрепите вход. Таранные орудия сюда не подвести, так что им придется потрудиться, чтоб взломать эти двери. Тери,- крикнул он молодому бойцу,- раздай ещё патронов.
- Капитан, с севера движется группа из нескольких человек.
- Геты нас окружили?- заволновался Тери.
- Оставь страх врагам,- сурово посмотрел на него Капитан.- Пусть в их глазах зарождается ужас при виде нашей воли. Ты же солдат Бенгалии. Помни об этом. Как пришли они сюда, так и помрут здесь. Иди, раздай патроны. Покажи где они,- обратился он к солдату, заметившему неизвестный отряд.
Солдат провел Капитана к окну, выходящему на север, и рукой указал на небольшую группу людей, крадущихся в тени того, что осталось от домов.
- Расстрелять их Капитан?
- Погоди-ка солдат, расстрелять всегда успеем. Сначала посмотрим, кого нам там неладная принесла. Для гетов отряд слишком малочисленный,- Капитан пристально всмотрелся в группу людей, перебегающих от одного дома к другому, пытаясь увидеть лица. Но уже сильно стемнело, чтоб можно было хоть что-то различить на расстоянии и пятнадцати метров. И только Капитан собрался отдать приказ стрелять, как сама природа пришла ему на помощь - на горизонте снова засверкали молнии. И при одной из вспышек Капитан увидел металлический блеск знакомого топора. Этот блеск, как маятник потерявшемуся в океане кораблю, придал надежды, сил, веры, что ещё не всё потеряно. Этот топор Капитан узнал бы из миллиона. Это был Фрэнк.- Не может быть. Чтоб зверь меня в бою... Быстро открыть дверь. Впустить их.
Капитан бросился вниз по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек. В мгновение ока он очутился на первом этаже около главного входа и принялся вместе с солдатами отодвигать мебель, которой совсем недавно они забаррикадировали вход.
- Чертовски рад тебя видеть Фрэнк!- протянул руку Капитан вошедшему внутрь здоровяку.- Забаррикадируйте вход,- обратился он к одному из солдат, после чего продолжил.- Я рад тебя видеть больше, чем мать родную. Быстро вы вернулись. Значит Макса встретили по дороге? Где войско расположилось? Вовремя вы подоспели, а то тут жарче, чем в аду. Вели Максу обходить с востока. Там у гетов плотность не такая большая...
- Капитан, тут такое дело.- Фрэнк посмотрел на своего начальника отстраненным взглядом, не зная как донести до него тяжелые вести.
- Что случилось?..- вдруг взгляд Капитана упал на Дмитрия.- А он, что тут делает? Разве я не приказал тебе доставить его в город? Какого черта ты притащил его обратно? Тебе что было велено Фрэнк? Возвращаться только после того, как ты его доставишь в город!
- Не дошли мы до города,- огрызнулся Фрэнк.
- Ну это понятно, что не дошли.
- Да и Максима с войском мы не встретили.
- То есть как?- Капитан начал чуять неладное.
- Не успели мы охотничью тропу преодолеть. Геты нас опередили...
- Где гражданские?- голос Капитана стал стальным.
- В общем, нет больше гражданских. Никого нет Капитан. Всех перерезали. Девять человек это все кто уцелел.
- А почему уцелел ты Фрэнк, когда все погибли?- Капитан набросился на здоровяка, схватив его за шиворот. Его глаза налились кровью, а голос задрожал от негодования.- Как ты посмел вернуться сюда живым, когда все, кого я вверил тебе, мертвы? Отвечай!
- Не смей обвинять меня в трусости,- Фрэнк оттолкнул от себя Капитана.- Если бы не этот ребенок, которого ты мне всучил, я бы и сам с гордостью лежал среди братьев. Только из-за этого сосунка я здесь, перед тобой. Они все погибли у меня на глазах, а у меня руки были связаны чтоб помочь. Ты мне их связал вот этим мальчишкой...
- Значит помощь ждать не приходиться,- вмешался в разговор разведчик Марк, чтоб хоть как-то разрядить обстановку.- Что ж, можно говорить, что пришло время подумать о собственном спасении.
- Поскольку с севера скоро прибудут геты удерживать крепость не имеет смысла Капитан,- согласился с ним Денис.- Нужно уходить сейчас, пока ещё есть такая возможность. Нужно оставить Розенборг.
- Оставить Розенборг... Боже мой, неужели до этого действительно дошло... Сколько их там Фрэнк?- спросил Капитан, после непродолжительного молчания, во время которого он пытался собраться с мыслями.
- Отряд был человек в сто, как и говорили Марк и Денис. Половину мы положили, может больше. А остальные в скором времени подойдут сюда.
- Неужели никто не выжил?- спросил Тери, услышав слова Фрэнка.- Дети, жены, отцы. Неужели все?
- Мне жаль,- Фрэнк положил руку на плечо Капитана.- Мы сделали всё, что могли. Но они нас окружили, и было их намного больше. Мы можем с тобой дать последний бой здесь, в нашем доме. И мы славно с тобой отомстим проклятым гетам, забрав не один десяток с собой на тот свет.
- Это была бы славная смерть,- согласился Капитан.- Но нельзя. Мы не выполнили ещё главный приказ. Дмитрия надо доставить в город во что бы то ни стало. Независимо ни от чего Дмитрия надо доставить в город. Кстати, что с ним?
- Он не хотел идти,- процедил Фрэнк.
- То есть?
- У него случился приступ паники,- ответил молодой сержант по имени Мэт.
- Приведите его в чувства,- скомандовал Капитан.- Фрэнк, Марк, Денис, Василий за мной.
Капитан с сослуживцами поднялся в комнату, где ещё совсем недавно под стражей содержали Дмитрия. Капитан встал у окна, жестом велев остальным сесть за стол. Немного обдумав положение вещей он начал совещание:
- Оставаться далее и ждать подкрепление не имеет смысла. Они не успеют подойти вовремя. Принять бой и помереть мы не можем. Есть приказ от старейшины отца Петри оберегать Дмитрия и впоследствии целым и невредимым доставить в город. Значит нужно уходить. Ваши предложения?
- Сколько людей осталось в крепости?- поинтересовался Фрэнк.
- Около двадцати.
- Значит всего двадцать восемь человек и Дмитрий. Не густо,- проговорил Фрэнк.- На север путь закрыт. Конечно пятьдесят гетов это ничто по сравнению с тремя десятками бенгальцев. Но те, кто атакуют с юга ринуться за нами и мы окажемся в тисках. В сложившейся ситуации в бой вступать бессмысленно.
- На запад и восток идут леса и болота,- добавил Марк.- Прежде, чем мы прорубим дорогу хоть на сто метров нас всех перебьют.
- Ну, а на юг и подавно нельзя. Что же нам делать? Отрастить крылья и улететь?
- Есть один путь,- обвел взглядом присутствующих Капитан.- Расскажи им Василий.
- Под ангаром есть ход. Он был прокопан ещё при строительстве крепости, и выходит минуя поляну в нескольких километрах к югу от стены.
- Я впервые о нем слышу,- удивился Фрэнк.- Да и почему на юг?
- Наличие этого хода всегда держалось в строжайшем секрете. Кроме главнокомандующего крепостью и заведующего складами и боеприпасами никто о нем не знает. Прокопан на юг он был для того, чтобы в случае атаки врага можно было пройти к ним в тыл.
- А что же в этот раз не зашли в тыл?
- В этот раз врагов было слишком много.
- В каком состоянии проход? Когда им последний раз пользовались?- сыпал вопросами Фрэнк.
- Давно. Несколько лет там точно никого не было. Но это наш единственный шанс.
- Геты не будут искать нас на юге. Воспользовавшись темнотой и лесами мы сможем сделать небольшой крюк и через западную тропу выйти к городу,- Марк показал на карте, висевшей на стене, несколько троп.- А там, глядишь, и Максим с войском подойдут и сотрут гетов с лица земли.
- Всё бы хорошо Марк,- задумался Денис,- но как нам добраться до ангара. Геты почти вплотную подошли к нему.
- Мы должны прорваться, пока они его не заняли. У нас только одна попытка, и мы не имеем права на ошибку,- сказал Капитан.- Нельзя медлить ни минуты. Василий, созывай всех. Сбор внизу через пять минут. Берите всё, что может стрелять, резать, убивать.
Глава 25
Все были готовы. Здание административного центра крепости от ангара отделяло не более двухсот метров. Но преодолеть часть пути предстояло по открытой местности, бежать надо было вниз с холма. Даже в такой темноте как сегодня отряд представлял бы из себя отличную мишень.
Капитан приказал покидать здание через окна, выходившие на север. А дальше ползком через край центральной площади до улицы, ведущей к ангару. Эта улица пересекала всю крепость с севера на юг и служила местом прохода техники во время парада. Поэтому она была достаточно широкой.
Преодолев площадь Капитан с солдатами, прикрываясь развалинами домов, добрались до места, напротив которого стоял ангар. Оставалось самое сложное - преодолеть метров двадцать открытого пространства, которое превосходно простреливалось с позиций гетов. К тому же нужно было открыть ворота, которые были наглухо закрыты ещё перед боем.
Враг был совсем близко. Не зная, что здание административного центра было покинуто, геты не решались идти в атаку, а обстреливали его издали, прикрываясь строениями, вплотную подходившими к ангару. Несмотря на огромный численный перевес геты уже столько потеряли убитыми и раненными, что обычный навал не рассматривали как вариант штурма.
- А твари эти хвосты-то поджали,- скорее оскалился, чем улыбнулся Фрэнк.- В штурм не идут. Боятся.
- Нет. Тут дело в другом. Не боятся, а выжидают. Ждут отряд с севера, чтоб в кольцо взять. Тогда и пойдут на штурм.
- Что дальше Капитан?- поинтересовался Мэт.
- Нужно отвлечь их внимание. Без этого никому не перебраться через дорогу. Василий, возьми троих ребят и обойди этот дом сзади,- Капитан указал на груду развалин, бывшими некогда чьим-то жильем.- Оттуда откройте огонь по гетам. Пусть они подумают, что мы сделали вылазку. Мы тем временем взорвем ворота ангара. Огонь открывайте только после того как услышите взрыв. И для начала бросьте пару световых гранат. После следуйте за нами, а мы в свою очередь вас прикроем. Всё понятно?
- Яснее некуда.
- Ну, тогда с Богом. Фрэнк, будь готов по команде выстрелить по воротам.
Василий с тремя солдатами скрылся в тени дома. Фрэнк зарядил гранатомет и приготовился произвести выстрел, остальные разбились на группы по четыре человека. Дальнейшее произошло за какие-нибудь десятки секунд, показавшиеся всем бесконечными.
Капитан отдал приказ, Фрэнк произвел залп. Сразу же после взрыва местность озарилась электрическим светом от гранат, брошенных Василием. Раздалась автоматная очередь, крики, стоны.
- В ангар,- крикнул Капитан.
Солдаты группами по четыре человека, прикрывая друг друга, побежали в сторону разрушенных ворот, за которыми был спасительный тоннель. Каких-то двадцать метров! Эту дистанцию можно преодолеть за пару секунд. Гуляя мы даже не замечаем такое ничтожное расстояние. Но скажите это рыбаку, застрявшему на отколовшейся льдине. Попробуйте объяснить узнику, наблюдающему через решетчатое окно за пением птиц, что двадцать метров это не расстояние. Так было и сейчас. Двадцать метров дороги превратились в сущий ад, пылающий огнем.
Бенгальцы, сраженные пулями, стали падать один за другим. Одними из первых была убита группа Василия. Но перед смертью он успел выдернуть чеку с гранат. Прогремел мощный взрыв, давший остальным несколько секунд форы.
Фрэнк первым забежал в ангар, буквально забрасывая в него Дмитрия и тех, кто бежал рядом с ним. Следом до ангара добрались Капитан с Денисом и Марком. Затем ещё несколько солдат. Когда Капитан убедился, что в живых больше никого не осталось, он кое-как закрыл разбитые взрывом ворота.
Ангар был построен из толстых бревен, имел один единственных вход, а окна отсутствовали вовсе. Так что внутри было относительно спокойно.
- Геты не могут знать о существовании хода, поэтому посчитают, что мы в западне. На штурм они не пойдут. У нас есть немного времени. Фрэнк, помоги мне открыть люк в проход и заложить взрывчатку.
Дмитрию понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Конечно, бойня в лесу его уже немного подготовила к подобному, но матерым солдатом его ещё назвать было нельзя.
- Ничего, привыкнешь ещё к виду крови,- произнёс Фрэнк, следуя за Капитаном в дальний угол ангара.
- Это просто невозможно,- думал Дмитрий вслух, обхватив голову руками.- Это какой-то сон. Это не люди, это... Я даже не знаю, как их назвать! Там где есть люди, есть разум, а где есть разум - там всегда есть логика. Логика порождает порядок и благоразумие. Поскольку человек разумен, человек и порядочен, обладает нравственностью и логикой. Следовательно, человек на подсознательном уровне просто не способен вредить другому человеку. Это же так просто и понятно! Порядок помоги мне... У этих же существ нет ничего кроме жестокости и дикости. Их действия не логичны и противны самой природе живого существа. Даже животным не свойственно такое поведение. Где ещё видано, чтоб кто-либо объединялся в группы и шел нападать на себе подобных? Нет, это не могут быть потомки великих землян, основателей Порядка и закона. Эти существа только похожи на нас, не более. Порядок помоги мне... Это не Земля! Но ведь я не мог ошибиться с координатами. Разве только координаты неверны? Неужели наши записи стали неточными? Неужели Земля для нас безвозвратно потеряна?
Понемногу Дмитрий отдышался и начал приходить в себя. Глаза постепенно привыкли к электрическому свету фонаря. После того как бенгальцы заперлись в ангаре пальба на улице стала стихать, слышались только одиночные автоматные выстрелы по бревенчатым стенам. Капитан оказался прав, геты посчитали, что солдаты, оборонявшие крепость, оказались в тупике и теперь им деваться некуда.
Дмитрий стал оглядываться вокруг и его взгляд остановился на корабле, том самом корабле, на котором он пару месяцев назад прилетел на Землю. Его сердце сжалось, по телу пробежали мурашки. Он с трудом поднялся на ноги и медленно пошел в его сторону. Подойдя к кораблю он в нерешительности остановился и аккуратно провел рукой по ледяной обшивке, словно гладил любимую женщину.
Он вспомнил, как совсем недавно в торжественной атмосфере его провожали в дальний путь. Как звучала музыка, произносились патриотические речи. Цветы, салют. И всё в его честь - первого человека, возвращавшегося на родную Землю.
"Если бы я только знал, чем это обернется, я бы, наверное, никогда не полетел искать Землю, и не оказался бы на этой забытой Порядком планете,- Дмитрий с силой ударил кулаком о корабль.- Эх, мама, папа! И почему я только вас не слушал! Вы же отговаривали меня от этого поступка. Говорили, что это безрассудно. Вы были правы мои дорогие... Как же мне вас не хватает, как же я по вам соскучился!"
Дмитрий отшатнулся от корабля и отстраненным взглядом посмотрел вверх. "Скучаю? Я скучаю по родителем, по друзьям? Скучаю? Какое странное это чувство, скука. Вот какое оно. А я ведь не верил Капитану, что можно испытывать привязанность к какому-нибудь человеку и ощущать его нехватку. На Ферусе ведь все всегда рядом и стоит только захотеть можно тут же увидеть кого угодно. А здесь мне действительно не хватает родителей, моего дома, моей родины. Мне всего этого недостает".
С тех пор как Дмитрий оказался на Земле он открыл для себя много нового, что абсолютно неведомо на его родной планете. И это касалось не только предметов быта и порядков, установившихся в этом обществе. Но и внутреннего мира Дмитрия, его чувств, эмоций. Его восприятия и отношения к окружающему. Как это было не странно для Дмитрия, но он чувствовал, что заново рождается.