Фото из открытых источниковГлава 12
Игнат и Дина стояли в тамбуре поезда и, не отрываясь, смотрели на сменяющиеся за окном пейзажи. Рука юноши лежала на плече девушки, они оба молчали, говорить ни о чем не хотелось, да и зачем? Можно до бесконечности отрицать очевидное, но в душе каждый понимал, что за экспедиция им предстоит. Поэтому просто стоять рядом, обнимая друг дружку, просто слушать стук колес, просто смотреть в окно – всё это такой маленький кусочек счастья, ведь этого может больше не случиться никогда.
- Тебе не страшно? – вдруг спросила Дина.
- Я бы сказал по-другому, - ответил Игнат после недолгого раздумья. – Это не страх, а скорее тревога от неопределенности, что ли. Даже нет, не от неопределенности, неверное слово. Точнее сказать: от непредсказуемости. Мы едем туда, где происходят вещи, не укладывающиеся в привычную нам схему. Дело даже не в том, что там происходит нечто опасное, а, скорее, в том, что мы не знаем, как этой опасности противостоять. Понимаешь, если тебе известна природа грядущей опасности, причины и предпосылки ее возникновения, то ты уже можешь разработать план борьбы с ней. Рецепт составить. А тут… Тут вообще ничего, кроме уже случившихся паранормальных событий. Вот это меня и напрягает. Хотя… может быть ты и права: это и есть страх?
- Не знаю, - ответила Дина. – Мне просто страшно.
Игнат притянул ее к себе, крепко обнял и поцеловал в макушку. Так они простояли некоторое время.
- Дина, я не решался сказать тебе, - неожиданно произнес он. – Но сейчас вдруг задумался: а если что случится, и я так и не успею? Дина, я люблю тебя. Хочу, чтобы ты об этом знала.
Она поняла на него изумленное лицо.
- Ничего не случится! Слышишь?! Ничего! – почти закричала она.
Дина отвернулась к окну и долго смотрела на мелькающие кадры.
- Я люблю тебя, Игнат, - тихо сказала она. – Очень. Я тоже хочу, чтобы ты об этом знал. С одной лишь поправкой: я ВЕРЮ, что все будет хорошо. С нами все будет в порядке, мы вернемся!
Игнат улыбнулся и снова поцеловал ее в макушку, как маленькую девочку.
- Конечно, вернемся. Ладно, пора к остальным. Завтра у нас момент истины.
Они вышли из тамбура и направились в конец вагона, где разместились все участники этой странной опасной экспедиции. Действительно, завтра момент истины, завтра рано утром поезд прибудет на станцию, и группа отправится туда, в покинутую деревню. И Игнат, и Дина много размышляли над тем, что же сподвигло остальных пойти с ними. Они оба потеряли в том давнем походе близких людей и сейчас шли, потому что верили, что смогут найти какие-то следы, верили, что их близкие живы. А остальные? Что двигало ими? Дух авантюризма? Маниакальная тяга к неизведанному? Склонность к исследованиям? Или просто великое студенческое братство не могло смириться с потерей своих? Действительно, в клубе «Исследователь» приживались далеко не все. Одни уходили, другие приходили, кто-то возвращался. Задерживались лишь избранные, те, кто готов был вот также, как Костя, Натка, Вита и Лешка, бояться, но идти. Также, как поступали те ребята, пропавшие уже почти шесть лет назад, чьи фото смотрели со Стены Памяти.
Ужасно не хочется, чтобы на этой Стене через несколько дней появились новые фотографии…
Ужасно не хочется…
Ужасно…
***
Марина положила руку на плечо Митрию, он смотрел куда-то мимо нее и будто внутрь себя самого, во взгляде читалась не то боль, не то досада.
- Мить, как же это случилось? Расскажи мне. Пожалуйста, мне нужно знать.
Мужчина продолжал молчать, будто не слышал вопроса. Марина погладила его по руке, положила голову на плечо и тоже замолчала. Нужно подождать. Неспроста он решил признаться, видимо, нужно было кому-то выплеснуть наболевшее, кому-то близкому. Но близких у него не было. До сей поры…
- Её звали Лиза, - внезапно очень тихо сказал Митрий. – Она из Поклонского, сестра моего друга Николая. Я тебе говорил о нём.
- Да, помню, - так же тихо ответила Марина. – Ты любил ее, да?
- Да. Мне тогда было двадцать восемь, и я только-только потерял отца. Матушка скончалась еще раньше, они оба немолодые у меня были. До меня двоих детей потеряли в младенчестве, я поздний был, когда они уже и не чаяли. Матушке сорок пять было, когда родила меня, отцу сорок девять.
- Ого!
- Да, - улыбнулся Митрий. – Сильные они были, здоровые. Всю жизнь здесь, в лесу прожили. Ну вот, а Лиза только из города вернулась, выучилась там и вернулась. Я ж раньше внимания на нее не обращал: подумаешь, вертится тут мелкая какая-то под ногами. А приехала – я глянул и пропал! Красивая она была… Колька тогда все подтрунивал надо мной да посмеивался. Вот и закрутилась любовь у нас. Зачастил я в село, а через годик свадьбу сыграли, все как положено. И зажили с ней здесь.
- Здесь? В лесу?
- Ну а где еще? Мне отсюда хода нет, здесь мое место.
- А друг твой знает, что здесь творится?
- Знает, - вздохнул Митрий. – Всегда знал, он с сестру свою все поучал тоже: смотри, слушай мужа, иначе погибнуть недолго. Вначале Колька вообще против был, но что сделаешь, ежели любовь. Смирился. А потом-то видел, как Лиза счастлива, так и сам оттаял. Оберегал я ее, как мог. Никогда одну не отпускал, всегда провожал до самого дома Коли, когда она погостить хотела. И с ним уговаривались сразу, что у него ночевать сестра останется, а утром он сам приводил ее обратно. Так и прожили год, пока не случилось это.
Митрий встал и нервно заходил по комнате, будто снова переживал те давние события. Марина молчала, не пытаясь больше задавать вопросы, просто ждала, когда он снова сможет говорить. Митрий остановился у окна и, не поворачиваясь к Марине, глухо сказал:
- Колька тоже себе долго простить этого не мог. Оба мы, получается, не уберегли Лизоньку.
- Как же это? – ахнула Марина.
- Она к брату собралась, проводил я ее, как обычно. Николая дома не было, только его бывшая жена, Ольга. Сам должен был вечером вернуться. Я говорил тогда Лизе: «Давай в другой раз придешь». А она решила остаться, мол, все равно Коля приедет, а она пока к подружкам сбегает. У нее в селе две подруги остались, с ними тоже повидаться хотелось. А у меня прямо предчувствие какое-то было нехорошее. Знаешь, Ольга баба вздорная была, ни с кем особо не ладила, вот и не хотел я Лизу с ней оставлять, да подумал: «Ладно, она же к подругам пойдет, а там уже и Коля вернется». И оставил.
- И что случилось?
- Вернулась она в дом Николая, когда уже темнеть начало, а тут Ольга набросилась на нее, мол, пришла, умелась куда-то, нет, чтобы по дому помочь, так шляется по селу вместо этого неизвестно где, такая-сякая! Это мы потом уже узнали об этом, соседи сказали, что орала Ольга так, что слышно было чуть ли не на всю улицу. А Лиза разозлилась, да с психа побежала домой. Ольга-то не думала, что она в лес побежит, думала, что к подругам опять ушла. Только до дома Лиза так и не дошла…
- Ужас какой! – воскликнула Марина. – А брат-то что?
- Коля вернулся вечером, как и должен был. А Ольга, гадюка, ничего ему не сказала. Только утром призналась, что Лиза заходила. Кинулись к подружкам, ее там нет. Колька побежал ко мне, а я ни сном, ни духом, в полной уверенности, что она у брата. Обшарили мы с ним лес километров на десять, не меньше, да без толку. А ночью я ее увидел… во дворе у себя… с остальными.
- Жуть какая, - вздрогнула Марина. – И ты ее… как того парня?
- Да. Иногда удается затянуть кого-то из них сюда, вот и ее удалось.
- Я бы, наверное, так не смогла…
- Ты пойми, девочка, это уже не Лиза была. Лиза погибла, как только столкнулась с НИМИ. Никто не выживает после таких встреч. Либо сразу уничтожат, либо поиграют, поморочат, потом убьют. Это трудно понять, еще труднее принять, когда видишь человека, которого ты вроде знал, среди НИХ. Я-то привык, да и не я первый… Но ладно…
- А Николай?
- Ты имеешь в виду, знает ли он? Да, знает. Ольге тогда досталось от него по первое число. Он выставил ее за дверь и больше не впустил. Горевал он по сестре страшно, аж почернел весь, потом запил, да так, что неделями не просыхал. Я его даже к себе сюда забирал, отварами своими отпаивал, приводил в чувство. А спустя три года на Таньке женился, хорошая баба, из их села. Да я познакомлю вас как-нибудь. Хочешь в гости сходить? – подмигнул Митрий.
Марина поняла, что он решил перевести разговор на другую тему. Видимо, слишком больно вспоминать случившееся.
- Хочу, - улыбнулась она в ответ. – А как ты меня им представишь? Они же ничего обо мне не знают, собственно, как и я сама о себе.
- Как мою жену, - ответил Митрий. – Вот и узнают заодно. Только… сначала мне нужно на пару дней уйти. А ты помни, что мне обещала.
- Мить, тебе не кажется, что пора рассказать мне, что тут творится?
- Расскажу, - решительно ответил Митрий. – Вот вернусь и все расскажу. Обещаю.
Он обнял Марину, крепко поцеловал и пошел собираться в дорогу.
***
— Значит так, - давал последние инструкции Волчанский, разложив карту на столике. – Прибываем на станцию мы в четыре часа по Москве. Станция вот она. Там, на месте, определяемся, кому в туалет, кому в буфет. Хотя, буфет в это время вряд ли открыт.
Студенты засмеялись. Посещение буфета, конечно, не входило в их планы, все припасы были в рюкзаках. Завтрак сухим пайком состоится позже, на привале уже в лесу. В четыре утра вряд ли у кого-то возникнет желание поесть.
- Шучу, - улыбнулся профессор. – Значит, туалет, перекур, если надо и в путь. Вот по этой дороге, затем сворачиваем сюда, чтобы не попасться на глаза, если кто-то будет ехать на станцию. Здесь вряд ли кто-то ходит. Если даже до станции идут пешком, то по той же дороге. А мы с вами пробираемся огородами. Вот, потом примерно в этом месте начинается та самая заброшенная тропа. Мужчины, топорики приготовьте, возможно, где-то придется пробираться с их помощью. По моим самым скромным подсчетам, с учетом привалов, к деревне мы подойдем не позднее трех часов, ну, может, в пятнадцать тридцать. Далее осмотр деревни, на это часа два хватит. Потом я отведу вас всех кое-куда, иначе нам до ночи оттуда не выбраться.
— Это куда? К тому мужику, про которого Вы Дине и Игнату рассказывали? – поинтересовался Костя.
- Да. Надеюсь, что он меня помнит.
- Думаю, что вряд ли у него ежедневно гости бывают, - хохотнул Лёшка.
- И то верно, - согласился Волчанский. – Главное – смотрите в оба, подмечайте любые мелочи. И ни в коем случае на разбредаться!
- Павел Федорович, - серьезно, даже немного укоризненно, произнесла Вита. – Вы что? Мы же не новички, знаем, как в лесу вести себя.
- Я знаю, - кивнул профессор. – Хочу просто уточнить один момент: там что-то есть, что-то необъяснимое и ОЧЕНЬ опасное. Поэтому лишний раз и напоминаю о бдительности и осторожности. А сейчас всем отдыхать. Подъем в три двадцать. Все вещи соберите заранее, чтобы утром рюкзаки на плечи и на выход.
Студенты занялись сборами, Виктор Вениаминович сделал Волчанскому знак глазами и незаметно ушел в сторону тамбура, спустя пару минут профессор последовал за ним. Никто из ребят не заметил из отсутствия.
- Паша, - сказал Виктор Вениаминович, когда они встретились в тамбуре. – Может быть, все же лучше через Поклонское? Я понимаю, что привлечем внимание местных, да и пусть их, чего там. Зато время сэкономим. Та тропа, что от села идет, расчищенная, какое-то время идти будем с комфортом, не пробираясь через заросли и буреломы. Даже дальше тропинка какая-никакая имеется, сам же говорил.
- Виктор Вениаминович, все так. Да вот только заброшенная дорога короче. Не та, которой жители пользуются, а именно заброшенная.
- А почему тогда? – начал преподаватель.
- Потому что она ПРЯМО к деревне выходит. Поэтому ее и завалили в свое время. Понимаете? Это я еще время накинул, если и правда придется прорубать путь, а так, на самом деле, мы еще быстрее выйдем к деревне, и у нас останется больше времени, чтобы все там осмотреть.
- Как знаешь, Паша. Я полностью доверяю тебе. Тревожно только…
- Думаете, мне не тревожно? – криво усмехнулся Волчанский. – Мне не просто тревожно, мне страшно! Я был там, я видел этих тварей, видел, что там творится. Я потерял там своих самых близких друзей. Я сам уцелел лишь чудом. Вернее, лишь благодаря чуду по имени Митрий. Дважды уцелел, как оказалось. Правда, он обозвал меня дурнем и сказал, что третьего раза не будет. А я и не хочу этого третьего раза. Поэтому я буду ОЧЕНЬ осторожен и за ребятами буду следить, чтобы и они были ОЧЕНЬ осторожны. Они должны вернуться ВСЕ. Да, я тоже уверен, что из той экспедиции никого не осталось в живых, но ребята верят, и с этим ничего не поделать, они должны сами убедиться в моей и Вашей правоте. Значит, наша задача – оберегать и страховать их.
- Ладно, Паша, тебе виднее. Идем отдыхать. Завтра трудный день.
***
Проводив Митрия, Марина оглядела дом и решила, что уборка может пока подождать. Ей непреодолимо захотелось выбраться в лес и порисовать. Она взяла этюдник, прихватила с собой топорик и вышла из дома. Лес Марина изучила достаточно хорошо, часто бывая там с Митей. Сейчас она решительно направлялась в сторону ТОЙ деревни. Никогда они не ходили туда, лишь по рассказам Мити она знала, что там произошло. А теперь, после газетной статьи, поняла, что и она сама прибежала с той стороны. А вдруг, увидев эту деревню, она вспомнит что-то?
Марина уходила все дальше и дальше, изредка на всякий случай, оставляя зарубки на деревьях, как научил ее Митя. Да, он никогда не отпускал ее одну, но все же учил. Кинув взгляд на часы, она поняла, что времени хоть отбавляй. По рассказам Митрия, деревня должна находиться не очень далеко. И действительно довольно скоро впереди показался просвет между деревьями, и Марина вышла на опушку. Да, вот она, эта деревня. По спине женщины пробежали мурашки. Больше всего на свете хотелось повернуть обратно, в сторону такого родного и безопасного дома. Постояв на месте пару минут, Марина решительно пошла дальше. Подойдя ближе, она увидела две улицы, рады заброшенных, местами полуразваленных, домов на каждой из них. Она медленно шла по деревне, вздрагивая от каждого шума, напряженная, как перед прыжком. Нет, здесь никого нет. Деревня мертва.
Марина остановилась посреди улицы и медленно огляделась. Ничто не вызвало никаких воспоминаний. Дома смотрят зияющими окнами, крыши провалены, заборы покосились. Хотя, видно, что когда-то это были очень добротные постройки. Марина дошла до конца улицы и свернула на вторую. Там посреди улицы стоял колодец, закрытый крышкой. Подойдя ближе, она замерла на месте, что-то странное, какое-то необычное ощущение охватило ее. Она дотронулась рукой до колодца, и ей показалось, будто по всему ее телу пробежала волна едва заметной вибрации. Что же это такое? Марина с трудом отодвинула крышку и, собрав в кулак все мужество, заглянула внутрь колодца. Ничего особенного, просто вода. Марина с облегчением вздохнула и вернула крышку на место.
«А что ты, собственно, ожидала увидеть? – мысленно спросила она саму себя. – Призрак? Глупо. ЭТИХ? Тоже глупо. Просто у меня нервы шалят».
Дойдя до конца второй улицы, Марина разложила ножки этюдника, пристроила его в удобном для себя месте и принялась делать наброски. Она рисовала и успокаивалась. Мелькнула мысль, что рисование ее и раньше всегда успокаивало. Откуда такая мысль? Неужели из прошлого? Она рисовала и чувствовала себя счастливой. Так прошел час, Марина рисовала, не останавливаясь, дошел черед до колодца. Ее просто непреодолимо тянуло написать его во всех подробностях, она сама не понимала, почему ее так манит именно он. Она достала краски и начала изображать его в цвете, полностью погрузившись в процесс, будто улетучившись из этого мира. Когда Марина вновь пришла в себя, увидела на холсте колодец и сидящую на краю его девочку. Когда она успела ее нарисовать? И как ей вообще пришел в голову этот образ? Марина присмотрелась. Это была девочка лет тринадцати-четырнадцати, в длинном платье, на голове платок, из-под которого торчат две косы. Подол платья перепачкан, само платье местами надорвано. На земле рядом с колодцем стоит корзина с грибами. «Настя?» - мелькнуло в голове Марины. Она растерянно оглянулась по сторонам, но никого не обнаружила. Откуда это имя?
- Так, успокойся сейчас же! – скомандовала она себе. – Здесь никого нет, эта девочка – плод твоего воображения.
Марина собрала краски и наброски, сложила этюдник и быстро двинулась в сторону дома, ей хотелось как можно дальше оказаться от этого жутковатого места. Проходя мимо колодца, она опять почувствовала едва ощутимую вибрацию. Марина остановилась, положила руку на сруб и ощутила, что это движение идет от него.
- Ух, да ну его! – сказала она вслух и ускорила шаг.
Спустя минул сорок, она была дома. Захлопнув за собой дверь, Марина села на лавку, глубоко вздохнула и по телу пошло приятное тепло. Она дома, здесь безопасно. Марина отнесла этюдник в комнату и занялась хозяйством.
Она натаскала воды из колодца, наполнила кадку в углу горницы и рукомойник. Перемыла во всем доме полы, не заходя в комнату Мити (обещала же). Оглядевшись по сторонам, она удовлетворенно кивнула: дом сиял чистотой. Вылив грязную воду за калитку, Марина вернулась в дом. «Пирогов напечь, что ли? – подумала она. – Нет, лучше завтра. Митя ведь завтра к вечеру обещал быть, вот горяченьких и сделаю». Меж тем, за окном начало смеркаться. Марина прошлась по дому, задергивая везде занавески. Проверив засов, она вернулась в горницу и села за вышивание.
На улице окончательно стемнело, Марина взглянула на часы.
- Ого! Вот это я увлеклась. Половина одиннадцатого, а я-то думаю, что это глаза слипаться начали, - сказала она вслух.
Отложив вышивание, Марина умылась и собралась ложиться в кровать.
Во дворе послышался шум. Кто-то быстро пробежал мимо крыльца, затем мимо окно. Смех, шорохи, опять смех. Вздохнув, Марина решила не обращать внимания и лечь спать. Она же обещала, что даже выглядывать не будет.
- Эй, где ты там?! – вдруг донеслось со двора. – Выгляни, разговор есть.
Марина застыла на месте. Это ОНИ ей?
- Ну выгляни же! – настаивал девичий голос.
Марина решительно сняла засов и открыла дверь, не подходя, однако к самому порогу. Во дворе в свете луны стояла та самая девочка, которую Марина сегодня, сама не понимая как, изобразила сидящей на краю колодца. Девочка смотрела на нее враждебно, злобно сверкая желтыми глазами.
- Ну и? – спросила Марина, ловя себя на том, что ей абсолютно не страшно.
- Ты зачем туда ходила? – недовольно спросила девочка, оскалившись.
- Ты бы хоть представилась для начала, - усмехнулась Марина. – Или родители не воспитали?
- Настей меня кличут, - хмыкнула девочка.
- Ну, допустим, - кивнула Марина. – Хотя, не факт. И чего надо? Я, вообще-то, спать собиралась. Поэтому излагай кратко и ясно. Поняла?
- Ты зачем туда ходила, говорю?!
- Я же просила излагать ясно, - насмешливо сказала Марина. – «Туда» — это куда, стесняюсь спросить?
- Умничаешь, да? – прорычала девочка. – Зачем в деревню таскалась?
- А, вот ты о чем, - протянула Марина. – Не знала, что перед тобой, пигалица, отчитываться должна. Проваливай-ка отсюда, я спать хочу.
- Ты зачем колодец открывала? – прошипела Настя.
#мистика #сверхъестественное
#страшные истории
#мистические истории #мистическое фэнтези
Продолжение СЛЕДУЕТ
Предыдущая часть ЗДЕСЬ
Начало ЗДЕСЬ
ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО У
Вам понравилось? Ставьте лайк)))
Заходите и подписывайтесь на мой .
Больше интересных статей здесь: Мистика.
Источник статьи: Исчезнувшие_глава 12.