Увидев машину брата в воротах, Артур заволновался. Он остановился неподалёку, заглушил двигатель и вышел из салона.
Артур подошёл к машине и внимательно её осмотрел. Она была невредима, но явно брошена. Ни один здравомыслящий человек не станет парковаться прямо в воротах. Заглянув в салон и не приметив ничего тревожного, мужчина двинулся дальше.
Расстегнув пальто, он направился в сторону крыльца фамильного имения. Весеннее солнце нежно пригревало недавно освободившуюся от снега землю. Строительные леса поначалу смутили Артура, но потом он вспомнил, что брат писал ему о своём желании сделать ремонт.
Мужчина зашёл в фамильное имение и громко окликнул брата по имени. Но к нему никто не вышел. Тогда Артур окликнул их домработницу, миссис Уотсон, но та тоже не отозвалась. Постояв немного в нерешительности, мужчина пересёк гостиную и поднялся на второй этаж. Он направлялся в комнату брата, но замер, не дойдя несколько метров.
Глаза мужчины расширились, на лбу появились холодные капельки пота. Дверь комнаты была разбита и висела на одной петле. Когда он вбежал в комнату, ему открылась тревожная картина.
Напротив двери, у самой стены, на полу лежал разбитый комод. Его как будто бы швырнули в стену. Кровать стояла посередине комнаты. Шкаф лежал на боку, выбросив на пол всю одежду, что была в нём. Около кровати на полу лежало отцовское ружьё и записная книжка в кожаной обложке. Осколки двери были разбросаны по всей комнате.
Осторожно ступая, недоумевающий мужчина подошёл к не заправленной кровати. Он присел перед ружьём, взял его и сдвинул цевьё. Ружьё было не заряжено. Вернее сказать – разряжено. Запах пороха и разбросанные по полу гильзы говорили о том, что из ружья стреляли.
Записная книжка оказалась дневником его брата. Последние его страницы были исписаны неаккуратным почерком, словно автор писал в спешке. Сев на кровать и прислонив к ней ружьё, Артур принялся читать дневник.
***
15 января 1928 года.
Дядя Том умер. Мистер Бэккинс, наш семейный адвокат, только что позвонил. Прощание назначено на завтра.
Эта внезапная новость обескуражила меня. Дядя был старым, но совершенно здоровым мужчиной. Сердечного приступа ничего не предвещало.
Нужно собираться и ехать.
16 января 1928 года.
Дядю похоронили на фамильном кладбище. Из всей нашей семьи остались только мы с братом. Я пообещал мистеру Бэккинсу, что напишу Артуру письмо.
Я не знал номера его телефона, но в отцовской записной книжке был его адрес. Артур жил в штатах. Дорога в родное имение займёт у него много времени. Я сказал мистеру Бэккинсу, что поживу в имении, пока Артур в пути. По его приезду мы оформим все необходимые бумаги и вступим в законное наследство. Мистер Бэккинс не стал возражать.
Одно только не давало мне покоя. За свою жизнь я успел похоронить дедушку, отца и мать. Я уже видел лица покойников. Они всегда были расслабленными, не выражали никаких эмоций. Но дядя Том был как будто напуган. Это странно, но спазм мимических мышц не исчез даже на третий день после смерти. Так его и похоронили: с загадочной гримасой застывшего ужаса.
20 января 1928 года.
Наш особняк совсем не изменился с того времени, как я его покинул десять лет назад. Закончив учёбу, я решил не возвращаться домой, а остаться в Лондоне. Построить карьеру и купить квартиру в центре города.
Но фамильное гнездо пробудило во мне ностальгию. Гуляя по длинным коридорам, я невольно вспоминаю детство. Как катался по дому на велосипеде. Как прятался от брата в комоде и как мы играли в привидений на чердаке.
Может, стоит здесь поселиться? Артур точно не останется тут. В Америке у него семья. А я могу. По утрам буду наслаждаться пением птиц. Днём буду работать в саду, а вечером – писать книгу.
Прожив четыре дня за городом, я осознал, насколько городская жизнь выматывает. Все вокруг куда-то торопятся. Машины шумят, люди ругаются. Я понял, что городская суматоха вредит творческому настрою. Всё познаётся в сравнении.
21 января 1928 года.
Я решил, что остаюсь. После официального вступления в наследство я разорву договор с арендодателем. Я объявил об этом миссис Уотсон, нашей домработнице. Она очень обрадовалась.
Я съездил в город и нанял мастеров. Имение нуждалось в ремонте. Надеюсь, Артур не станет возражать против моего решения. Прораб обещал приступить к работе завтра. Я хотел, чтобы они обновили фасад здания и починили крышу.
22 января 1928 года.
Прибыла строительная бригада. Они начали возводить леса. Имение наполнилось человеческими голосами. Стало немного непривычно. За неделю жизни наедине с прислугой я очень привык к тишине.
24 января 1928 года.
Вчера вечером я сидел в гостиной, кресле перед камином. Я раздумывал над названием своей новой статьи, как вдруг услышал стук за стеной. Сначала я не придал этому значения, но стук повторился. Громче. Я решил, что этот звук вызван температурным контрастом. За окном было холодно, в то время как комнату согрел огонь в камине.
Но сегодня стук повторился несколько раз. Вместе с ним я услышал скрип, всё в той же стене напротив камина. Я думаю, дело в мышах или крысах. Они пришли на тепло, а скрип является ничем иным, как писком. Завтра нужно съездить в город и вызвать дезинсектора.
25 января 1928 года.
Выслушав меня, дезинсектор сразу засобирался. Домой мы приехали вместе. Он решил исследовать весь дом на предмет крысиных нор или помёта, а я попросил миссис Уотсон помочь ему. Он создавал впечатление джентльмена, поэтому я позволил ему свободно перемещаться по имению.
27 января 1928 года.
Дезинсектор куда-то пропал. Его фургон стоит перед домом, но его самого я не видел с прошлого полудня.
Миссис Уотсон рассказала, что его очень заинтересовал наш подвал. Но там я его тоже не нашёл. Это очень странно. Имение достаточно большое, но взрослый человек вряд ли мог в нём потеряться.
29 января 1928 года.
Дезинсектор так и не нашёлся. Миссис Уотсон говорит, что пропала отцовская трость. Это редкая антикварная вещь, но я сомневаюсь, что её можно дорого продать. Однако факт пропажи дезинсектора и трости упрямо говорит о краже. Надо будет позвонить в офис компании.
Стук за стеной стал ещё громче. Однажды даже я услышал грохот. Я не уверен, что крысы могут так шуметь. Наверное, это какой-то зверь покрупнее. Скорее всего, он залез между стен и пытался найти выход. Нужно попросить рабочих разобрать стену.
30 января 1928 года.
Сегодняшний день преподнёс неожиданный и совсем неприятный сюрприз. Я до сих пор не могу оправиться от случившегося.
Утром я позвонил в офис дезинсектора, но мне никто не ответил. Затем я попросил прораба выделить для меня пару рабочих, чтобы разобрать стену гостиной и освободить застрявшее животное.
Я почуял неладное, как только рабочие разрушили стену. Вернее сказать, я почуял тошнотворный и немного сладковатый запах. Я подумал, что застрявшее между стен животное сдохло и начало разлагаться, но я оказался не прав.
Первыми в проём заглянули рабочие. Они по очереди сунули головы в дыру и резко от неё отпрянули. Они перекрестились и посмотрели на меня ошарашенными глазами.
Я насторожился, но переборол страх и заглянул за стену. Увиденное пробудило во мне столько же ужаса, сколько и удивления. За стеной лежал мёртвый дезинсектор.
Я убедил рабочих, что нужно продолжить разбирать стену. Нужно было сделать полноценный проход. Они долго упирались, но за двойную ставку согласились выполнить работу.
Я закрыл нос и рот платком и, вооружившись лампой, зашёл в получившийся проём. Дезинсектор выглядел так, будто он лежал там неделю, не меньше. Его лицо было иссохшим. Одежда была разодрана в клочья. В частично обглоданной крысами руке он сжимал отцовскую трость. Она выглядела так, будто ей отбивались. Серебряная рукоятка была помята, сама трость была надломлена.
Я позвонил мистеру Бэккинсу. Он велел ничего не трогать и вызвать полицию. Я позвонил в лондонский полицейский участок. Полицейские обещали прибыть завтра.
Я остановил ремонтные работы. Рабочие уехали в город, прислугу я отпустил домой. Решил, что на время следствия так будет лучше.
31 января 1928 года.
Сегодня ночью произошло странное. Я проснулся от того, что услышал скрип половиц в коридоре. Я был уверен, что прислуга и рабочие покинули имение. Остаться точно никто не мог.
Взяв лампу, я выглянул из спальни и спросил у темноты, есть ли кто в доме. Мне никто не ответил. Тогда, вооружившись кочергой, я собрался с духом и вышел в коридор. Я боялся, что в дом пробрались воры. Я дошёл до лестницы в гостиную, попутно зажигая свет. Но ни самих воров, ни следов их присутствия не обнаружилось. Проверив все входные двери и убедившись, что они заперты, я вернулся в спальню. Я решил, что скрип мне приснился или послышался. После обнаружения тела дезинсектора я был встревожен. Не мудрено, что моя психика стала преподносить сюрпризы.
Новый день оказался не менее странным, чем предыдущий.
Полицейские приехали к полудню. Мы с мистером Бэккинсом встретили их. Я отвёл джентльменов в гостиную и показал им проём, за которым находилось тело дезинсектора. Полицейский и его напарник заглянули в проём, озадаченно посмотрели на адвоката, а затем на меня. Они заявили, что за стеной нет никакого тела.
Моё удивление было непередаваемым. Не веря своим ушам, я подошёл к проёму и заглянул внутрь. Увиденное шокировало меня. Тела и правда не было.
Я заверил мистера Бэккинса, что ничего не трогал и не переносил. Я рассказал полицейским, как мы с рабочими обнаружили тело. Ещё я рассказал им, как ночью слышал скрип, будто кто-то ходил рядом со спальней. Теперь я был уверен, что кто-то пробрался в дом и выкрал тело вместе с уликами. Полицейские обещали связаться со мной после того, как допросят рабочих. Мистер Бэккинс заверил, что будет следить за ходом расследования. Но мне почему-то кажется, что они не поверили моему рассказу.
Перед сном я убедился, что все двери надёжно заперты, и на всякий случай оставил свет в гостиной и коридорах включённым.
1 февраля 1928 года.
Сегодняшней ночью я снова проснулся от скрипа половиц. Вооружившись кочергой, я запер дверь спальни на засов и стал прислушиваться. Скрип под грузными медленными шагами раздавался откуда-то из коридора. Я не знал, что мне делать. С одной стороны, было бы хорошо задержать вторженца. С другой – он мог быть вооружён.
Не решившись выйти из комнаты, я лёг на пол и заглянул под дверь. Шаги становились громче, вторженец медленно приближался к моей комнате. В какой-то момент я стал различать еле уловимое кряхтенье. Будто бы каждое движение вызывало у него нестерпимую боль.
Когда под дверью показалась пара немытых босых ног, мою комнату наполнило громкий и противный гортанный звук. Вторженец будто бы кричал, но используя ложные связки. Это определённо был человек, но грязный и странный. Нормальные люди себя так не ведут. Неужели какой-то псих забрался ко мне в дом только для того, чтобы бродить по нему и кряхтеть?
Когда он начал стучать в дверь, я рефлекторно отскочил к стене. Я не знаю, почему, но в тот момент я был действительно сильно напуган. Мной овладел первобытный страх. Сердце бешено стучало. Рука с монтировкой сжалась до боли в фалангах.
Каждый удар по двери эхом отдавался в моей голове. Гортанный скрип чужака смешивался с оглушительным уличным ветром и леденил душу. Я стоял напротив двери, крепко сжимая кочергу. Зловонный сладковатый запах заполнил комнату. Я закрыл нос и рот платком, чтобы меня не стошнило.
Чужак стучал и кричал всё сильнее. Пот струился по моему напряжённому лбу, заливая глаза и губы. С дрожью в руках я ждал, когда вторженец выломает дверь и набросится на меня.
Но вдруг всё внезапно прекратилось. Чужак перестал ломиться и ушёл.
Я не смог заснуть. Сжимая кочергу, я просидел на кровати всю ночь. Я ждал, что чужак вернётся. Я всматривался в окна и в щель под дверью, но он больше не появлялся.
Дождавшись утра, я первым делом оделся и бросился к машине. Ночью была метель, машину занесло снегом. Мне пришлось потратить около часа, чтобы откопать её. Я надеялся доехать до мистера Бэккинса и рассказать ему о случившемся.
На улице было очень холодно. Снег хлестал по лицу так, что приходилось щуриться, спасая глаза. Оказавшись в машине, я испытал облегчение и радость спасения, но это чувство длилось не долго. Машина застряла в сугробе прямо в воротах имения и заглохла. Я пытался снова завести её, но замёрзший мотор отказывался работать.
Я оказался в ловушке в собственном имении.
Я решил провести ночь в отцовской мастерской. Это крепкое кирпичное здание с надёжными воротами. Я натаскал туда дров для печки. Из дома я притащил матрас и подушку.
Вооружившись топором, который я нашёл в мастерской, я принялся исследовать двор. Мне было интересно, откуда приходит незваный гость и как проникает в дом.
Идти по сугробам было тяжело. Ледяной ветер без труда находил слабые места в моих пальто и шарфе. Дрожа от холода, я обошёл весь дом, но не нашёл следов на снегу. Но это не мудрено. Их просто занесло из-за нескончаемого снегопада. Но удивительнее всего было то, что все входные двери имения остались закрытыми. Все стёкла тоже были целыми. Чужак или проникает в дом как-то изнутри, или вовсе не покидает его.
Эти мысли заставили сердце биться чаще. Я не хотел думать о том, что в моём доме живёт кто-то без моего ведома. А что, если это он убил дезинсектора и теперь хочет убить меня? Я должен немедленно покинуть имение! Я бы сделал это незамедлительно, если бы не метель. Боюсь, сейчас я в той ситуации, когда могу только прятаться и ждать милости у погоды.
2 февраля 1928 года.
Этой ночью я не смог заснуть. Я топил печку и пытался согреться, когда услышал хруст снега под тяжёлыми шагами. Существо – я уже сомневаюсь, что человек способен издавать такие звуки – снова ломилось и кричало. Его кряхтящий гортанный вой злобно угрожал. Оно ломилось в ворота, пытаясь их выбить, но у него не получилось. Засов сдержал натиск чудовища.
Затем оно принялось жалобно выть и плакать. Удары по двери стали реже. Злая какофония звуков существа и завываний вьюги сводила меня с ума. Я стоял около печки, сжимая топор до боли в кистях. Толстый свитер и пальто не спасали. Из-за холода я перестал ощущать пальцы на ногах и руках.
Голову будто бы стянул металлический обруч. Каждый удар существа по воротам отдавался болевым импульсом. Сердцем снова овладел первобытный ужас.
Все прекратилось внезапно. Видимо, решив, что сегодня оно меня не получит, существо жалобно заскулило и ушло прочь.
Я просидел в мастерской до самого утра. Выйти из неё меня заставил невыносимый холод. За ночь домик сильно промёрз, дрова для печки закончились ещё на рассвете.
Дрожащими руками я снял засов с петель и открыл ворота. К собственному удивлению, я обнаружил на свежем рыхлом снегу следы босых ног. Вцепившись в топор обоими руками, я пошёл по следу. Страх встретиться с существом лицом к лицу был неописуем, но информация о его логове могла помочь мне выжить.
Следы привели меня ко входу в подвал. Я не осмелился спуститься, но решил заколотить дверь. Вооружившись молотком и гвоздями, я принялся за работу, хоть и не чувствовал ног из-за холода. Заколотив дверь намертво, я принялся за обустройство своего убежища.
Ещё одну ночь в мастерской я бы не выдержал. Маленькая печка не справлялась с атакующим кирпичный домик лютым морозом. Поэтому я решил забаррикадироваться в своей спальне.
Я уеду отсюда сразу же, как потеплеет. Как только я смогу завести машину – сразу сяду в неё и уеду к мистеру Бэккинсу! Даже если для этого придётся самому расчищать себе дорогу.
Но пока что я вынужден забаррикадироваться в собственной спальне. В отцовском сейфе я нашёл ружьё. Старый «Винчестер» оказался очень кстати. Взяв его и горсть патронов, я заперся в своей комнате, заколотил дверь и заблокировал её комодом. Запасов еды хватит на три дня. Надеюсь, за это время на улице потеплеет.
3 февраля 1928 года.
Ночью оно снова пришло! Я не знаю, как оно вырвалось из подвала, но оно снова пришло ко мне! Оно выло, стонало, кряхтело и долбилось в дверь. Господи, как громко оно кричало! Я этого больше не выдержу! Оно назвало меня по имени! ОНО ЗНАЕТ, КАК МЕНЯ ЗОВУТ! О боже… сердце болит. Я больше не выдержу. Я расстрелял всю обойму через дверь. Господи, какой я идиот! Теперь, когда оно придёт снова, оно сможет разломать дверь. О боже.
Я его видел. Это не человек. Оно похоже на человека, но это не человек. Люди так не двигаются! Оно большое. Неуклюжее. С кривой незакрывающейся пастью. Я видел его сквозь дыры в двери.
Оно вернётся, я знаю. Я сделал ему больно, но не убил. ЧЕЛОВЕК НЕ МОЖЕТ ВЫДЕРЖАТЬ ШЕСТЬ ВЫСТРЕЛОВ ИЗ РУЖЬЯ! Оно вернётся. Оно вернётся и убьёт меня.
Это оно убило дезинсектора и забросило его в стену!
Это оно убило дядю Тома! Он умер не от приступа! Он умер от страха!
Артур. Если ты это читаешь…
Если ты это читаешь, значит…
НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ПРОДАВАЙ ЭТОТ ДОМ! Сожги его! Сожги и сровняй это место с землёй! Оно проклято!
Оно идёт! О боже… оно снова идёт…
#рассказ #мистика #ужастик #хоррор
Больше интересных статей здесь: Мистика.
Источник статьи: Ужас из дневника.