Поистине инфернальное времяГлухая, холодная ночь нависла над городом. Чиновник средних лет Матвей Степанович Погребушкин готовился ко сну. Вырвав из календаря листок с датой «23 января 1992 год», оставив на тумбочке вечернюю газету и очки, он лег согласно распорядку − после полуночи. Сложил ладони одну поверх другой на животе и закрыл глаза, но суеверие мгновенно подсказало, что такое положение рук не годится живому человеку. Тогда он разнял руки и раскидал их по сторонам. Это показалось очень неудобным, и он положил одну руку под голову, другую – на грудь. Не понравилось: голове было жестко, локоть мерз, а из-за натяжки одеяло поднималось вверх, и открывались ноги. Наконец, Погребушкин повернулся лицом к стене, сложил ладони лодочкой перед носом, и, кажется, оставшись довольным, замер.
Неожиданно постель зашевелилась, простынь задвигалась, и на подушку влез кто-то темный. То был хозяйский кот, которого Матвей Степанович - историк по образованию - звал Мясополк. Кот свернулся клубком и тоже замер. В комнате, не считая слабого тиканья часов, воцарилась безмятежная тишина.
Прошло с полчаса. Погребушкин находился уже в полудреме, как вдруг, совершенно непредвиденно услышал над самым своим ухом: «Разлегся тут!». Голос был мрачным, недовольным, а само его происхождение казалось и вовсе загадочным. С Погребушкина словно рукой сняло дрему. Резко повернувшись на спину, выпучив глаза, он начал прислушиваться. Кот мирно лежал рядом и спал. Слух не различал ни единого шороха. Матвей Степанович укрылся одеялом с головой. Однако сон не шел. Тишина давила гнетом. На то, чтобы пошевелиться, не хватало моральных сил, поэтому пришлось застыть неподвижно.
«Кто бы это мог быть? ─ думал чиновник, лежа оцепенело под мрамором одеяла. – Домовой, что ли? И его уже все допекло... Но я-то здесь при чем?». В этот момент ему вспомнилась услышанная от кого-то байка про то, что любого домового можно задобрить, если рюмку налить. Матвей Степанович решил действовать незамедлительно. Собравшись с духом, он встал, включил свет, вытащил из стола бутылку, а из холодильника трехлитровую банку воды, заряженную по методике Кашпировского. Из бутылки налил в стоящий на столе бокал коньяку. Потом открыл банку и из горла сделал несколько глотков, окропив водою пижаму на всякий случай. Достал из ящика бумажную иконку Николая Угодника и прикрепил ее на грудь. Снова лег. Но заснуть не получалось. В голову лезла разная дурь про зеленых человечков и призраков. В надежде себя успокоить присутствием кого-то родного и теплого, Погребушкин пошарил рукой по простыне, ища кота. Но не нашел. Мясополк исчез куда-то.
Беспокойство возрастало. Погребушкину показалось, что кто-то как будто наблюдает за ним из-за угла. На стене висел перестроечный поп-арт − портрет Андропова в лимонно-малиновых тонах, в шутку подаренный сослуживцами на юбилей.
«Привидения – предрассудок, плод ума незрелого», − говаривал обыкновенно Матвей Степанович с маской пренебрежения на лице какому-нибудь мистически настроенному типу. Он любил поучать других, о себе при этом замалчивая ─ из боязни прослыть неблагонадежным. Но теперь стало вовсе не по себе. От нервного напряжения ум чиновника прояснился настолько, что в сознании его сами собой стали всплывать пятнами подзабытые сюжеты собственной биографии: детские шалости, проделки противоречивой юности и предприимчивой зрелости.
У Погребушкина похолодело внутри: такие «короткометражки» обычно транслируют тем, кто отправляется в другой мир. Воображение у чиновника не шутя разыгралось: то ли послышалось, то ли почувствовалось, что за спиной определенно кто-то стоит, и будто чье-то тяжелое дыхание пронеслось над ухом... Погребушкин резко повернулся лицом в пространство, чтобы видеть противника воочию, так сказать. Разумеется, не увидел никого и с облегчением перевел дух.
«Тьфу ты! Мерещится всякое…Нервы ни к черту, ─ мелькнула мысль у него. ─ Летом поеду в Гагру». Вспомнив про курортные прелести, Погребушкин стал успокаиваться душою, и мыслями повеселел даже. Беспокойство постепенно рассеялось, и через четверть часа он задремал.
Внезапно непонятная сила дернула его за ногу, торчащую из-под одеяла. Причем так больно, что он вскочил на кровати, молнией бросился к выключателю и зажег свет.
В комнате ровным счетом ничего не изменилось.
«Однако кто-то же это делает, ─ бормотал он про себя, ─ и этот кто-то, может быть, сейчас сидит за кроватью и ухмыляется!»
Нога ныла в голени. Погребушкин наклонился посмотреть, нет ли синяков. Тут он хлопнул себя по ляжкам, как делают все рассеянные люди: «Ноги-то забыл окропить!».
Раствор Кашпировского стоял на столе. На сей раз Погребушкин предусмотрительно обтер им себя всего, включая уши. Натянул рубашку и брюки. Встав на табурет, снял Андропова с гвоздя и поставил на пол лицом к стене.
Мясополк, разлегшись на ковре, сонно жмурил глаза, не обращая внимания на хозяина, и наплевательски отворачивал морду. Закончив все процедуры, Погребушкин потушил свет (увы, со светом он спать не умел), лег опять. Дребезжание заставило его нервно сжаться – включился, затарахтел холодильник. У Матвея Степановича отлегло от сердца. Мало-помалу он перестал бояться и нарочно стал думать о приятном. Мысли его вскоре помутились, и глаза закрылись сами собой.
Вдруг звон бьющегося стекла раздался где-то позади. Погребушкин подпрыгнул; собрав последние остатки храбрости, трясущейся рукой нашарил кнопку и включил свет. Банка лежала в осколках, лужа магической воды растеклась, подмыв ковер и тапки.
Не раздумывая, Погребушкин схватил тапки в руки и босой выбежал на лестничную площадку. Мясополк пулей бросился вон из квартиры, обогнав ополоумевшего Матвея Степановича. Стучаться к соседям было стыдно и неудобно, потому утро Погребушкин встретил под дверью.
Несколько месяцев он лечился от расстройства нервов. Квартиру продал. Кота своего так и не нашел. А летом все-таки поехал в Гагру, где в тени кипарисов, обласканный солнцем и морем, понемногу сумел забыть о необычайном ночном происшествии, так бесцеремонно и нелепо вторгшемся в его тихую, размеренную жизнь.
Послесловие:
Описываемый выше «случай» действительно имел место в жизни вполне реального лица в обозначенный период времени. Однако пролить свет на природу данного «случая» до сих пор не удалось, да и за давностью лет никто уже не считает нужным что-то в этом деле прояснять. Так что остается только поместить эту неразрешимую загадку в разряд мистических небылиц. Нужно сказать пару слов и про главного персонажа: поскольку на автора оказали мощное влияние сатира Чехова, потому и героем был автоматически выбран не рядовой обыватель, а человек в должности, со своими слабостями и противоречиями, ставший жертвой нелепого ночного происшествия.
#ссср распад
#юмористические рассказы
#кашпировский
#юмор
#мистические истории
Больше интересных статей здесь: СССР.
Источник статьи: Полуночное происшествие (мистическая полубыль).