Стих 1. Actus creationis per visionem
Странник медленно опустился на колени рядом с Лисенком. Все происходящее, для него, стало вдруг похоже на довольно безумный сон. Мир вокруг снова выглядел нарисованным, но совсем не так, как его изображает порой пресловутая Люси. Теперь Явь словно соприкоснулась с сумрачной Навью и потеряла часть своих красок, но обрела изящество и красоту угольного штриха Микеланджело, – тяжелого, плотного, насыщенного и мясистого, но все же, прекрасного и неистребимо-реального, изыскано-скрупулезного, как у да Винчи. Даже небо, и то поддалось власти черного мела, – итальянский карандаш беспощадно очерчивал жизнь, оборачивал ее траурной лентой; и лишь кровь Марины на руках парня оставалась сияюще-алой. Цвета, как и подробности, различимые при достаточном сосредоточении, возникали из огня и дыма, что просачивались извне и отставляли след черной сажи на полотне мироздания, а уже из этих эфемерных клубо'в и возникали детали всего зримого сущего.
Весь этот спектакль творения возникал из музыки сфер, ей же и подчиняясь, но хаотично по-своему.
Нечто похожее...Марина на мгновение отключилась, обмякла в его руках, но потом вновь ожила, словно где-то внутри нее неожиданно открылся и забил родником новый источник жизненных сил. Взгляд ее изменился, стал более злым и колючим.
— Послушай, Странник, гони это прочь, – прошептал чуть слышно Лисенок. – Ты можешь меня спасти. Возьми иголку, заштопай рану, а после… Позови Айрин. Она придет. Действуй, Уокер. Зови маленькую русалку, я знаю, что она вкусила крови твоей...
Странник встал, чувствуя подступившую тошноту, и поспешил отвернуться. Стало дурно ему вовсе не от страшной раны Марины, а от того, что она назвала его потустороннее сакральное имя. Простая девушка его знать попросту не могла. Сразу же вслед за этим Странник во всех мельчайших подробностях вспомнил, и даже прочувствовал, все то, что с ним приключилось, когда он повстречался с русалкой, и та утащила его на дно. Тонуть парню тогда совсем не понравилось, но где-то на подсознательном уровне он понимал, что иначе до Айрин ему не достучаться.
— У меня есть опиум, сейчас принесу, – вспомнил парень о лаудануме.
— Нет... Не нужно. Ты ведь уже понял, что я не человек, – Лисенок попытался улыбнуться, что вышло у него весьма жутковато. – От опиума я засияю так, что привлеку всех мерзких монстров в округе. Лучше налей нам немного...
Странник быстро сбегал за фляжкой, налил, помог выпить Лисенку, а после начал готовиться к операции. Взглянув на дрожащие руки, плеснул и себе приличную дозу. Спирт и трубка помогли ему обрести ясность ума и снова стать твердым, уверенным в себе человеком. Сомнения покинули парня, как листья, уносимые ветром с осенних деревьев, сделав картину происходящего до неприличия четкой и ясной.
Смочив тем же самым, полезным ядом нить и иглу, протерев им же руки и рваные края страшной раны, парень, старательно и кропотливо принялся за работу. Лисенок даже не пикнул, но слезы текли по его щекам тонкими ручейками, а зрачки от боли расширились так, что заполнили собою глаза, делая их демонически-страшными. Спустя полчаса, бережно и аккуратно зашив ужасную рану, Странник снова позволил себе выпить спирта и закурить.
Стих 2. Filia Samael. А morte in vitam
— Получилось даже красиво, – сказал он, гордо любуясь на проделанную работу.
— Да, ты молодец, – чуть слышно сказала Марина, – Неси меня в воду, я уже почти…
Она содрогнулась в агонии и умерла, – сомнений в этом быть не могло. Тело ее стало столь же безжизненным, как и лежащие неподалеку обглоданные останки оленя. Далее парень уже не вполне отдавал себе отчет в том, что же он собственно делает. Стиснув зубы, он достал нож, надрезал себе запястье и набрал полный рот крови, а потом взял на руки девушку и пошел с ней к ручью. Возле берега в яме было достаточно глубоко, – ноги по пояс ушли в мягкий ил, а ледяная вода парализовала тело бедняги и скрыла его с головой…
Испуг. Отрицание. Сопротивление. Отчаяние. Жестокий всепоглощающий ужас, – вот, что испытывает тонущий человек. Страх в эти мгновения управляет всем его существом, и нужна огромная сила воли, чтобы суметь ему противостоять. Несмотря на то, что все мышцы Странника были скованы холодом, он чувствовал, что еще в силах спасти себя – бросить мертвое тело и всплыть на поверхность, – ведь до берега буквально рукой подать, а там кусты ивы – тонут в осенней воде… Все его существо стремилось к жизни, все инстинкты кричали: «Всплывай!», но дух победил. А когда, смешавшись с кровью, вода начала просачиваться в его легкие, время остановилось.
— И все-таки, я не ошиблась в тебе, милый Уокер, – раздался хрустальный голос русалки. – Ты смог использовать магию, о которой даже не знал.
Айрин стояла на берегу, обнаженная, и заплетала косу, а Странник смотрел на нее несколько удивленно, по-прежнему находясь по шею в ручье с мертвой девушкой на руках. Вокруг них кишела сумасшедшая стая мелких рыбешек, пахло штормом и морем.
Выглядела дочь Атрагарте более чем привлекательно, и молодой парень буквально пожирал глазами ее прекрасное тело, несмотря на то, что был практически при смерти. Почувствовав это, русалка взглянула на Странника строго, прикрыв груди руками.
— Извини, я не хотел, – пробормотал он и, нехотя, отвернулся.
— Да ладно, смотри, не смущайся… только не таким пристальным и пугающим взглядом, – рассмеялась русалка.
Странник повернулся в тот миг, когда зеленые водоросли, поднявшись со дна ручья, обвивали стройный стан Айрин, сплетаясь в облегающее красивое платье с каким-то диковинным змеиным узором (наверное, в Преисподней на тот момент была подобная мода). Наряд русалке был очень к лицу и гармонично сочетался с ее зелеными волосами, о чем парень ей незамедлительно сообщил.
— Спасибо, – ответила просто русалка. – Неси лису скорее к огню. В холодной воде сердце остановилось почти и у тебя тоже, поэтому – поторопись.
C трудом передвигая негнущиеся закоченевшие ноги, Странник выбрался из ручья и отнес Марину к догорающему костру. Скормив пламени все приготовленные сухие дрова, он нахмурил брови от боли, – холод отпускал его тело нехотя, пытая на прощание посмевшего перечить ему человека.
Айрин надкусила острым белым клыком собственную губу и поцеловала ошалевшего парня. Тело его пронзил приступ такой неистовой боли, что он чуть было не отключился. Сердце счастливца забилось как бешеное, и он издал тихий стон.
— Ничего, отпустит, – сказала русалка. – Начинай растирать лису спиртом. Прежде чем ты ее оживишь, я хочу сказать тебе пару слов.
— Я ее оживлю?..
— Помолчи. Я свою работу окончила, – море залечило рану Лисенка, – но воскресить ее сможешь лишь ты. Вспомни старые сказки.
— Она проснется от поцелуя или искусственного дыхания? – Странник недоверчиво покосился на Айрин, не без удовольствия растирая прохладное тело Марины своим драгоценным продуктом.
— Для вас, людей, нет ничего святого, – нахмурила брови русалка. – Спящую красавицу оживил вовсе не поцелуй. Не понимаю, зачем кому-то понадобилось перевирать эту историю?
— Я тоже, – неоднозначно произнес Странник и отхлебнул из бутылки глоток чистого спирта. К его удивлению тот прокатился по горлу теплой волной и тут же начал нежно его согревать, не вызывая никаких неприятных последствий.
— Выпей еще. Сегодня ты не будешь больше пьянеть, но сила тебе вскоре понадобится, – сказала Айрин и присела неподалеку. – Лисенок станет твоим проводником, но верить ему до конца ты не можешь. Его тебе послала Артемис, преследуя лишь свои интересы, а теперь и Лейлах смутила этого демона сладкими обещаниями. Однако... он себе на уме, – иначе меня тут бы не было.
— У меня такое чувство, – ответил Странник, делая новый глоток, – что Лилит просчитала не только меня.
— Она хитра, несомненно, – ответила Айрин, приподняв слегка бровь. Произносимые ею фразы звучали коротко и отрывисто. – Но спала когда-то с моим отцом. Поэтому я могу прочесть ее планы. Для тебя все это сложно, а для нас – повседневность. Но сам ты и не пытайся загадывать или просчитывать что-то. Иди как идешь. Не отпускай Йоргана, что бы тебе ни говорили. Сожги череп на острове Мадлапэ, чтобы выпустить дух шамана, но до этого вырежи из него амулет, чтобы владеть им. От нынешнего же избавься. На Мадлапэ тебя ждут четыре бандита. Убей их, сверши ритуал. Пролей их грешную кровь, а тела скорми рыбам. Расчлени и брось их в озеро щукам. Принеси мне эту жертву, и я смогу дальше тебе помогать. Поменяй лодку и беспрепятственно двигайся дальше. Если ты все сделаешь правильно, то мы скоро увидимся. А теперь мне пора.
— Свихнуться можно, – пробормотал Странник. – К чему все это? И почему ты мне помогаешь?
— У нас одна карта*. Ты все поймешь. Не трусь. Иди до конца, – ответила русалка, задержавшись лишь на мгновенье, и прыгнула с разбега в холодную прозрачную воду. То, что секунду назад было прекрасным платьем, плыло теперь по ручью клочком тины и водорослей.
— Все это несколько странно, – сказал парень, извиняясь, Марине, – но, похоже, что мне придется совершить с тобой нечто, предусмотренное статьей уголовного кодекса. И это, если признаться, меня почему-то очень волнует…
***WD***
*Actus creationis per visionem – акт созидания через видение.
*Filia Samael. А morte in vitam – дочь Самаэля. Из смерти в жизнь. ("Qui verbum meum audit, et credit ei qui misit me, habet vitam aeternam et in judicium non venit; sed transit a morte in vitam". Ev. seс. Ioannem. 5:24).
*В таро русалок Айрин, покинувшая родную стихию, соответствует Шуту, то бишь Страннику.
*Нынешняя Статья №244. Надругательство над телами умерших и местами их захоронения.
...наказываются штрафом в размере до сорока тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев.
В общем, если есть деньги, то спи с трупами сколько влезет.
******
Лисенок – Ингрит Хэнсон Спасибо, Ингрид! Ты прелесть)
Следующий стих
Предыдущий
Начало сериала
Сиквел
Начало сезона
#евотекатии #мистика #фэнтези #русалка #таро #живопись #славянская нечисть #повести
Больше интересных статей здесь: Мистика.
Источник статьи: Ев. от Екатии. гл. 58.